Харальд Поттер. Огнём и сталью (СИ)

Про себя директор отметил, что МакГонагалл непривычно возбуждена и явно нервничает. Да и подымать его из постели после полуночи – признак какого-то форс-мажора. Дамблдор знал декана Гриффиндора ещё когда она училась в школе, поэтому мог быть абсолютно уверенным – что-то случилось.

– Н-нет… – МакГонагалл осеклась и тяжело вздохнула. – Да, директор. Случилось.

– Хмм?..

– Поттер.

Старый волшебник добродушно рассмеялся – в последние месяцы одного этого слова было достаточно, чтобы объяснить практически любое чрезвычайное происшествие в школе.

– Ну и что же взорвал или разбил мистер Поттер на этот раз?

Дамблдору мальчик нравился своей неуёмной энергией, умом и безбашенной храбростью. Именно такой человек мог в случае чего принять на себя груз ответственности в виде борьбы с возрождённым Волдемортом…

– На этот раз он избил студента Смита с Хаффлпаффа, – ровным голосом произнесла МакГонагалл.

– Так уж и избил? – усомнился директор.

– У Смита сломан нос, нижняя челюсть в двух местах и выбито несколько зубов. Помфри сказала, что раньше чем через три дня он из лазарета не выйдет.

– Хм… А причина этой драки? Ведь должна же быть какая-то причина?

– Да, причина… Он обозвал однокурсницу Поттера, гм, поганой грязнокровкой… Но не в этом дело, директор!..

– Да нет, Минерва, это наоборот – очень серьёзное дело, – моментально посуровел Дамблдор. – Я столько лет своей жизни положил, чтобы к магглорождённым начали относиться хотя бы чуточку лучше, а тут прямо в школе и такое… Поттер, конечно, поступил чрезмерно жёстко, но и Смиту этого так просто нельзя простить…

– Альбус… – почти умоляюще произнесла МакГонагалл. – Это всё, конечно, очень серьёзно, но я не стала бы будить тебя только из-за этой драки!

– Хм… А из-за чего тогда? Я тебя внимательно слушаю.

– Поттер, – выпалила женщина. – Он начинает меня… настораживать.

– А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, – Дамблдор искренне удивился.

– Альбус, я… Даже не знаю, как это объяснить… Понимаешь, у меня стойкое чувство дежа-вю. Я смотрю на Гарри, слушаю его… И не вижу одиннадцатилетнего мальчика. Точнее, вижу, но не его, а…

– Том, – моментально успокоился старый волшебник. – Ты считаешь, что Гарри похож на Тома.

– Да. Что?! Но откуда!..

– Минерва, – устало произнёс Дамблдор. – Я слишком много времени провёл в Хогвартсе – я стал частью его… Поэтому мало что может укрыться в его стенах от меня. И уж поверь, с самого приезда Гарри сюда, я много наблюдал за ним… Что я узнал за это время? Мальчик умён, храбр, хитёр и часто не по годам рассудителен. У него есть все задатки хорошего лидера – другие охотно идут за ним. А ещё его многое не устраивает в этом мире. В основном – наши политики. И в этом он действительно похож на Волдеморта, когда он ещё не носил этого дурацкого имени. Поэтому на первый взгляд и может показаться, что подрастает новый Тёмный Лорд.

– Но ведь тогда нужно что-то делать! – ахнула МакГонагалл.

– Ну что ты, право слово, Минерва… Ты ведь не разглядела за этими глазами и поступками главного – в отличие от Тома в сердце Гарри нет тьмы и озлобленности. Там, где Волдеморт составил бы хитрый и жестокий план мести врагу, Гарри просто поколотил обидчика и очень скоро обо всём забудет. Вспомни, разве его считают злодеем другие дети? Нет, ведь несмотря ни на что он открыт и добр. Так что не волнуйся, Минерва, в молодости все – бунтари, а в зрелости – консерваторы… Это пройдёт, как проходит всё.

– И всё равно мне неспокойно…

– Ты ведь помнишь Тома, – серьёзно произнёс старик. – Так вспомни получше. Вспомни, каким он был – озлобленным зверёнышем, который ненавидел мир магглов и презирал наш мир за то, что ему пообещали сказку, а затем обманули. Возможно… Возможно, Гарри бы стал таким, если я всё-таки отправил бы его в сиротский приют, как советовали некоторые. Или отдал родственникам его матери… Неприятные и вредные люди, кстати. Если бы он рос у них, это было бы чревато нехорошими последствиями…

– А вместо этого ты, Альбус,, отдал самого Гарри Поттера какому-то бродяге без рода и племени, – проворчала успокоившаяся уже МакГонагалл.

– Да, отдал, – легко согласился Дамблдор. – Потому что просто не мог поступить иначе. Никому нельзя шутить с магическими клятвами.

– Клятвами?

– Джеймс Поттер. Он ведь был ещё жив, когда я аппарировал к их дому. Он видел, как Виктор Норд насмерть схватился с раненым Волдемортом и победил его. И Джеймс попросил Виктора позаботиться о Гарри. Это не было Непреложным Обетом, но не уступало ему по силе, потому как это была просьба человека, стоящего между жизнью и смертью… Да, потом я мог вмешаться – одно моё слово, и судьба Гарри могла быть совершенно иной. Вот только зачем? Куда я мог его отдать – в полный жестокости приют или в семью этих кошмарных Дарслей? Или поручить его человеку, который не побоялся вступить в бой за ребёнка с самим Волдемортом и умер бы за мальчика, если это только было необходимо?

– Но ведь любая семья с радостью приняла бы Гарри как родного сына…