Харбин

Услышав свое имя, Александр замер. Черт! Да кто же это?.. Он стал медленно поворачиваться, стараясь не выдать волнения, но уже в следующую секунду глаза его заблестели, а лицо озарила счастливая улыбка. Да это же Аркашка Туманов! Спрятался за рыжей бородой и думает, я его не узнаю…

Они бросились другу к другу навстречу и по-мужски крепко обнялись. Все, кто был рядом, с любопытством и умилением наблюдали эту сцену. Даже у Одоевцева в эту минуту, казалось, ожило лицо, и он перестал хмуриться.

– Сашка! Родной!.. Вот не ожидал… Вот не ожидал… Живой! Слава Богу! А то я уже ненароком подумал… – Голос у Аркашки дрожал, и на глазах показались слезы.

– Черт лысый! А я и не знал, что ты в Харбине… – соврал Болохов. – Ходили слухи, что ты в Париже… – не выпуская Аркашку из своих объятий, говорил он.

– Да здесь я, здесь… А вот ты откуда взялся? Я слышал…

Болохов замер. Вот сейчас Туманов что-то ляпнет, и все, кто находится с ними рядом, узнают всю правду о нем. И тогда конец всему! Он попадет в руки к этому Одоевцеву. Вот уж тот обрадуется! Скажет: вот видите, меня не подвело чутье! Конечно, будут пытать. Но это все ерунда! Главная беда заключается в том, что он не выполнит задание партии.

Ему нужно было как-то заставить Аркашку замолчать, и он начал что-то вспоминать, о чем-то спрашивать, а то и просто молоть всякую чепуху. Говорил, а сам исподволь поглядывал на Одоевцева. Тот с интересом наблюдал за ними.

– Господин Болохов, а вы не желаете представить нам своего товарища? – неожиданно проговорил полковник.

«Сволочь!» – выругался про себя Александр. Теперь он когтями вцепится в Аркашку и не отпустит его до тех пор, пока не выудит из него все, что ему надо.

– Аркашка… Простите, Аркадий Туманов, – с неохотой высвобождаясь из объятий друга, представил он. – Мы с Сашей учились в Академии художеств…

– Похвально, – буркнул Одоевцев. – И при каких же обстоятельствах вы расстались? – забыв, в свою очередь, представиться, обратился он к Туманову.

– Так ведь революция началась! – находясь еще во власти чувств, улыбнулся тот. – Нашу академию закрыли, и все разбежались кто куда.

Полковник удовлетворенно кивнул.

– И куда же побежали вы? – спросил он.

– Я-то? Я на Дон… К генералу Деникину…

– Значит, воевали?

Аркашка вздохнул.

– Если это можно было назвать войной. Меня в первом же бою ранили. – Он показал шрам у левого виска. – В госпитале заболел тифом – на том все для меня и кончилось.

– И как же вы попали в Маньчжурию? – продолжил свой допрос Одоевцев. – Кстати, ничего, что я задаю вам такие вопросы? Просто интересно…

– Валяйте, я не гордый! – снова широко улыбнулся Аркадий. – Вы же полковник Одоевцев, так? – выказал он свою осведомленность. – Ну а вам по службе это положено.

Юрий Анатольевич не ожидал такого поворота событий, потому несколько растерялся. Но это длилось недолго.

– Так как же вы все-таки попали в эти края? – повторил он свой вопрос.

За эти годы Туманов заматерел, остепенился и уже не выглядел тем зеленым лягушонком, которого когда-то знал Александр. Отлежал парень на усу, теперь растит бородку, говорят о таких.

– А то вы не знаете! – произнес он.

– Я?.. – полковник стал всматриваться в его лицо. – Как вы сказали ваша фамилия? Туманов?..

– Так точно, господин полковник! – прозвучал по-военному ответ. – Мы же с вами уже встречались… Не помните? После того, как в двадцать пятом мы с группой советских художников отказались возвращаться домой, вы были одним из первых, кто тогда поздравил нас.

Ну вот, Аркашка и подтвердил слова Алешки Мальчикова. Получается, он сам захотел здесь остаться. А ведь Болохов до конца в это не верил. Думал, что все это происки врагов.

Однако нужно было скрывать свои чувства. Поэтому Болохов сделал вид, что ничего не понимает.

– Вы это о чем? – смотрел он то на Туманова, то на полковника.

– Я тебе потом все расскажу, – похлопал его по плечу Аркашка. – Кстати, ты что собрался делать после концерта?

– Мы идем всей компанией в ресторан, – обвел Александр взглядом спутников. – И ты можешь к нам присоединиться.

«Кажется, пронесло», – облегченно вздохнул он. Наконец-то этот Одоевцев угомонился. Но стоило ему только подумать так, как тот вдруг снова обратился к Туманову:

– Так что вы там слышали?..

Тот удивленно посмотрел на него.

– Я не понимаю вас, господин полковник… – ответил Аркашка.

– Ну вы же сказали: «Я слышал…» – напомнил ему Одоевцев. – Однако господин Болохов перебил вас. Не знаю, намеренно он это сделал, нет ли, однако же, он не дал вам договорить. А между тем вам важно было подтвердить одну важную для вас информацию… Итак, вы слышали… Что вы слышали?

– Ах, вот вы о чем! – наконец вспомнил Аркадий, заставив тем самым Болохова вздрогнуть.

«Ну все, – подумал он, – я пропал. Туманову что-то известно о его связях с большевиками. Более того, кто-то мог ему рассказать о его работе в ЧК».

– Да, именно об этом… – многозначительно проговорил Одоевцев, как будто намеренно пытался подвести его к нужной мысли.

– Сань, это правда, что ты после революции сразу же сбежал за границу? – спросил он друга.