Харбин

– Знаете, милейший, давайте-ка не будем о прошлом… Что было, то было, а что есть, то есть, – сказал он, видимо, не желая посвящать Болохова в святая святых своей биографии. – Прошлое ушло в историю, и нам надо жить настоящим.

– Это правильно, – согласился с ним Александр, решив, что у того есть какая-то своя тайна, которую он не хочет раскрывать. Нет, воевать за белых, как и за красных, он не мог, потому как, сам говорил, что ненавидит насилие, – видимо, отсиделся в какой-нибудь глуши, пережидая события, в чем и стыдится признаться. – Хотя лично у меня это настоящее довольно-таки неопределенное…

– Это еще почему? – удивился Евстафьев. – Вы же вон в партийной газете работаете – что вам еще надо?

Болохов покачал головой.

– Да ведь это не мое призвание… Редакции нужен был человек, который хоть немного смыслит в искусстве, – вот меня и пригласили, – объяснил он. – А я хотел в академию вернуться…

– Ну и что же – возвращайтесь… – подливая в блюдечко кипяток, заявил хозяин дома.

– Так не берут!.. Там сейчас не профессора, а комиссары заправляют, а тем не таланты нужны, а подходящие биографии. Короче, берут только тех, кто за советскую власть воевал или является выходцем из пролетарских низов, – на этот раз выговорил чистую правду Александр. – Так что прощай, любимое дело…

Евстафьев был поражен.

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! – поставив блюдечко на стол, возмущенно произнес он. – Но ведь это черт знает что!.. Н-да… Этак у нас скоро ни художников не станет, ни писателей, ни хороших актеров… Я ведь думаю, это не только в нашей родной академии ввели такие правила, чтобы людей оценивать не по таланту, а по их происхождению…

– В общем-то, да… – согласно кивнул головой Александр. – Вот я и говорю, что в этой стране для меня будущего нет.

Такое смелое заявление, кажется, испугало его. Евстафьев это увидел.

– Да вы не бойтесь, нас никто не слышит, – успокоил он. – Ну а я… – он усмехнулся. – Я не тот человек, который пишет доносы на людей. Так что успокойтесь, мой друг… – Какое-то время они сидели молча. Наконец Евстафьев вышел из задумчивости и поднял на гостя глаза. – И вы бы смогли оставить Россию? – неожиданно спросил он. – Только честно…

– Ну, конечно, смог бы!.. – не моргнув глазом, произнес Болохов. – Но не потому, что я не люблю свою родину… Какая бы ни была, но она моя… Просто я хочу закончить образование и стать профессиональным художником. Иначе… – он тяжело вздохнул. – Иначе – зачем мне такая жизнь?..

Петр Сергеевич долго и внимательно смотрел на приезжего. Будто бы что-то решал в уме.

– Бежать за кордон – не проблема, – наконец проговорил он. – Я думаю, найдутся люди, которые за небольшое вознаграждение готовы в этом помочь. Главное, было бы желание…

– Так есть оно, это желание! – воскликнул Болохов, показывая всем своим видом, что слова Евстафьева его очень волнуют. – Есть!.. Правда, я не знаю, сколько это все будет стоить… Но у меня есть немного денег…

Как же он сейчас был благодарен судьбе за то, что она свела его с этим человеком. Одно дело, если границу ему помогут перейти чекисты, другое – те, у кого хорошая репутация в эмигрантских кругах. Ведь его обязательно спросят, кто ему устроил побег. Если он будет темнить, говорить о каких-то там безымянных контрабандистах, то ему могут и не поверить. А ведь до Харбина еще нужно будет добраться. Не исключено, что прежде он попадет в руки китайской разведки, где его могут принять за шпиона, а это чревато для нынешнего неспокойного времени. Этим-то известно, что границу просто так не перейдешь – нужны люди, знающие все ходы-выходы. А этих людей китайские спецслужбы знали наперечет, потому что все они, так или иначе, работали на них. Без этого тем было бы гораздо труднее заниматься своим незаконным промыслом. Так что обмануть китайцев можно будет в том случае, если у Болохова на руках будет письмо от уважаемых в Харбине людей, а побег ему устроит ни кто-нибудь, а агенты китайской разведки или кто там они еще?..

За разговором они и не заметили, как наступила ночь.

– Что ж, коли решили, давайте, попытайте счастья, – прощаясь, сказал Болохову Евстафьев. – А я тут поговорю кое с кем и потом сообщу вам результат. Только как мне вас найти? – спросил он.

Болохов хотел сказать, что он сам его найдет, однако решил, что такой ответ может насторожить художника. Дескать, темнит что-то парень, не на чекистов ли работает?

– Вообще-то я остановился у знакомых, – соврал он. – Но вы меня найдете у Леши Мальчикова. Завтра же я к нему и перееду… А вам, Петр Сергеевич, спасибо за все. Жаль только, что вы не показали мне все ваши работы… Из тех, что хранятся в вашем, как вы выразились, «чулане», – добавил он. – Кстати, а где сейчас находится картина «Молодожены»? Мне бы так хотелось взглянуть на нее, – выразил он свое искреннее желание.