Хардкор

Я понял это, едва лишь увидев дракона. Точно так же дрожало и разрушалось виртуальное хранилище центральной закрытой системы Института космонавтики, когда ее атаковали антиглобалисты. К сожалению, в то время я находился внутри хранилища и испытал все на своем виртуале. Тот вирус выглядел по-другому, но внешний вид неважен и ограничен лишь фантазией и умением создавшего его программера. Помню ощущения, которые передавались по обратной связи нейроинтерфейса, во время того, как разрушался мой код. Вирус пожирал моего виртуала по кускам, пока соединение оборвалось и меня не вышвырнуло в реальность. Но в пространстве Чендлера вирус такой силы грозит окончательной гибелью. Вирусы непредсказуемы, слишком опасны. Их сложно контролировать, и в любой момент они могут вырваться на свободу.

Я уходил, пятился, поймав рвущуюся в бой Волчицу. Мне не страшны были ее клыки – я смотрел на приближающуюся голову гидры. Не увернуться. Не спастись. Но я не зажмурился. Голова резко остановилась возле меня, на мгновение замерла и исчезла, всколыхнув пространство.

У входа в мавзолей стояла женщина в черном облегающем кожаном костюме. Ее лицо скрывала полумаска.

– Ткакло Хорк, – сказал Мекатль, – Птица Смерти.

Он встал и попытался опуститься на колени. Но это не получилось, и воин-ягуар упал лицом вниз. Волчица вырвалась из моих рук и бросилась к женщине. Та улыбнулась тонкими несимметричными губами – левая половина была короче правой, словно виртуал создавали впопыхах и при создании губ допустили небрежность, либо нарочно их обезобразили, и бросила на ступени серебристый шар. Мгновение – и вирус раскрылся, пространство задрожало, лапы и пасть Волчицы опутало блестящими нитями. Илва упала у ног женщины, едва коснувшись ее куртки.

Хорк рассмеялась. Она присела и опустила голову Волчицы к себе на колени. Илва рычала сквозь сомкнутую пасть.

– Отпусти, – сказал я, сжимая меч.

Оружие бесполезно против вирусов. Но, может быть, я успею раньше, чем она их применит?

– Зачем? – спросила Хорк. – Не переживай, я отпущу вашу лишенную памяти зверушку. Но только после того, как уйду, не то она вцепится мне в глотку, несмотря на то, что я вам помогла. Ведь вцепишься, да?

Мне показалось, что ее руки сейчас схватят шею Илвы, скрутят ее и отбросят Волчицу, как ненужную игрушку. Но вместо этого Хорк провела ладонью против шерсти на холке зверя, посмотрела на нас и сказала:

– Забирайте вашего Ежика в целости и сохранности.

– Ты спасла его? – воскликнул я.

– Ничего особенного, – пожала она плечами и пригладила поднявшуюся шерсть Волчицы.

– Позволь мне уйти, – прохрипел Мекатль.

– Зачем? – вновь удивилась Хорк. – Тебе некуда идти. Ты забыл себя. Как и все другие. Вас сожрала игра. А я могу уничтожить ее, – Хорк достала из сумки на поясе несколько серебристых шаров и покрутила их на ладони. – Но не буду портить игру Вота. Кстати! – она вскочила на ноги, голова Волчицы ударилась о ступени. – Мне пора уходить, я не настолько сопротивляюсь играм, как некоторые.

Хорк подмигнула сквозь прорезь в маске – мне или Воту? – и пропала. На мгновение появившийся и тут же исчезнувший канал всколыхнул пространство. С Волчицы спали путы. Наступила тишина, в которой было слышно, как ползет по ступеням сипактли с распоротым животом. Его когти скребли по камням: цок-цок, цок-цок.

– Нет боли, – опять сказал Мекатль. – Рука восстановится, когда я вновь погибну?

– Не думаю, твой код нарушен, – ответил я и пошел в мавзолей.

Огромный зал скрывался в темноте, которую пытались разогнать сидящие на стенах и потолке электрические светлячки. Пол был застлан мертвыми телами сипактли. Посреди зала стоял саркофаг со стеклянной крышкой, на которой лежал Ежик. Мальчишка спал, раскинув руки, и улыбался сквозь сон. Илва превратилась в человека, бросилась к нему, прижала к себе.

– Живой, – сказала она. – Кровь не пролилась. Успели.

Ежик что-то забормотал и засмеялся, не открывая глаз. Я подошел к стене, возле которой лежали белые осколки разбитой маски. Поднял один из кусков, подержал на ладони. Накатило чувство нереальности. Мавзолей превратился в куб, созданный из векторов. По стенам перемещались блестящие точки. На параллелепипеде в центре зала лежала безжизненная кукла человека, к которой вел цифровой след. Я пришел. Добрался. Почти выполнил задание – осталось лишь заставить мальчишку вспомнить себя, и можно возвращаться. Но чувства удовлетворения от проделанной работы не было – что-то мешало, какое-то необъяснимое ощущение фальши. Тем более что вернуться можно лишь с помощью артефакта, созданного Черным Хакером.

В зале был еще один след, едва заметный, оставленный Ткакло Хорк. Он исчезал, но я успел увидеть, куда он ведет.

Осколок маски выпал из руки и разлетелся фарфоровыми крошками. Мир вернулся. Нахлынул темнотой, запахами и страхом. По полу скребли когти заползающего в двери сипактли.

– Уходим! – сказал Вот, протыкая монстра мечом.

Я подхватил Ежика на руки, и мы выбежали на лестницу. Две луны встретились на небе, маленькая наползла темным пятном на большую, вызвав частичное затмение.