Хардкор

Парадокс заключается в том, что сейчас многие люди, живя в нынешних реалиях, начинают вспоминать, как им вкусно елось икры при Брежневе. Сместились акценты, и люди забыли, что принудительное отрабатывание после учебы – это уже тюрьма. Когда ты едешь на работу, боясь опоздать, а после работы выстаиваешь в очередях, чтобы тебе через окошко в универсаме выкинули кусок пищи. Стояние в очередях и норма корма стали, видимо, подзабываться. Хотя до сих пор экс-советские жители о благополучии судят по холодильнику и его содержимому. Хорошо живем: едим чего хотим… Если люди не понимают, что это унизительно, то они не достойны иной участи.

Новые времена дали свободу, но понимание этих свобод у граждан разнилось. Кому-то времена дали свободу предпринимательства, а кому-то-свободу беспредела. Одни стали продавать, другие покупать, третьи кидать и контролировать. Неформалы же были одновременно вне этих рамок, но и на передовой линии событий. Тогда в 87-м году во времена жутчайшего дефицита люди покупали станки для выдавливания пробок и делали какие-то безумные клипсы жутчайших цветов, которые народ сметал. Не было ни-че-го. Что бы ты ни произвел, даже африканские маски, все было нужно. За пять лет можно было обеспечить семью до пенсии.

Я же тогда вырвался из однокомнатной квартиры, и денег было достаточно не только на открытие «Окуляр рекордз», но и на продюсирование молодежных групп. Тогда ко мне обратился Антонио Гарсия, экс-«Шах», когда Мишок пошел по дискотекам. Сейчас он пишет музыку для фильмов, а тогда весь так называемый шоу-бизнес трясла какая-то лихорадка. Музыканты не переходили, а перебегали из одного коллектива в другой или бросались в новые для себя области. Поэтому большинство наших отечественных музыкантов ненавидят этот период 89-93-х годов или откровенно рассказывают байки. Это коснулось не только рок-культуры, многие режиссеры стали сосать лапу. Тогда же начался этот нелепый период нелепейших фильмов, а более близкие к советским кланам люди стали создавать свои студии. Была такая группа «Д. М., которую я подобрал дома у Димы Саббата, но ее переманил Юра Орлов – и в итоге группа распалась; Сорин, который с ними писался, выпал из окна. Многие наши псевдо звезды стали превращаться в дешевых лабухов, запутались и впали в депрессию.

Но я как-то не заострял на этих моментах внимания. Была общая иллюзия, что это только начало, и ситуация будет развиваться в положительном ключе по нарастающей. Позже все пришло к тому, что мы имеем сейчас; еще в середине девяностых прозорливый Плюшкин сказал, что все новопоявляющиеся улыбающиеся люди с питерскими и иными комплексами вскорости будут всех гнуть и давить. Особенно если эти люди – невысокого роста. Массы всегда обольщаются руководством, невзирая на их демонические поступки и прозрачные мотивации.

Я занимался чем хотел и столбил территорию для того, чтобы уйти опять на дно. Многие товарищи отнеслись к этому моменту закрепления ситуации наплевательски и продолжали пребывать в эйфории. Тем более пиковой ситуацией был концерт 89-го года, когда в Москву приехал весь цвет хеви-металла и в столице собрались сотни тысяч поклонников со всей России. Смешно: концерт оформлял художник, более известный в художественной среде как Игорь Контрабас, но в нашей среде его звали не иначе, как Жопа из-за его габаритов… Эмоции зашкаливали. Все незнакомые металлисты были объединены общим драйвом; даже после, когда был концерт в Тушино, такого состояния свободы и чувства победы над жлобами уже не было. Для любого металлиста любого возраста круче этого события в жизни не было. Это был пик мировой популярности хеви-металла.

Сам концерт проходил в диком угаре. Потому что никакое количество алкоголя не могло погасить волну адреналина. Конечно же, все были упитыми. Но когда это делается в позитивном ключе, никаких побоищ ожидать не стоило. Единственно– непродуманная организационная ситуация была с туалетами, когда выходящий с концерта рисковал не быть впущенным обратно, и все справляли нужду как получалось. Даже Пузо офигел, когда выйдя из толпы перед сценой обнаружил, что кто-то ему на штанину отлил. Потом же, когда милиционеры пытались удалить Саббата с концерта, это оказалось невозможным по техническим причинам. Дима просто лег на покрытие и шесть (!) ментов его так и не смогли поднять… Такого единения не было даже на баррикадах 91-го года, когда возле Белого дома были концерты и было сказано: все, коммунистическому строю – конец! Свобода! Это были тоже незабываемые события, но эти иллюзии, что подтвердилось через несколько лет, были гораздо слабее.