Хардкор

М. Б. Бесспорно, я как малявка еще более нежного возраста, отметил и эту особенность и подобную традицию в московских банях, которые тоже имели свою иерархию статуса и посетителей. Двадцатикопеечные билеты в Селезневские бани у меня до сих пор где-то валяются; поскольку я, оставаясь по несколько дней в городе, заскакивал туда частенько, игнорируя пафосные Сандуны, в которых парилась советская интеллегенция. А в этих и в Краснопресненских, по вторникам и четвергам собирался странный люд, по типу тех, кто околачивался в упомянутых стояках. Фактурные, с обоймой шуток и историй, которые неизменно сопровождали проложение новых подростковых маршрутов в городском центре. Где маркером были все уличные заведения, в которых тусовались и меломаны. У меня просто своя тяга к урбанистической археологии была, больше связанная с архитектурой, букинистикой и городскими помойками, которые в период расселения были попросту переполнены антикварными и странными вещами, которые бросали при переездах… Причем не только у меня; наш общий друг Сережа Патрик любил при случае рассказать о том, как он делал подарки знакомым девушкам, попросту выцепляя их из дворовых помоек, чуть ли не в этом же дворе…

Л. К. Да… Тех помоек уже нет, а насчет маршрутов и объектов трудно не согласиться. В шашлычных и пельменных, зачастую под вечер, когда напитки укреплялись, появлялись баянисты. И брутальный хор исполнял какой-нибудь «Черный ворон». У рокеров на «Кузне» был культовый пивняк «Кабан», что означало банку наоборот, если ее много раз повторить, а у металлистов, естественно, «Ладья», она же «Яма» из-за цокольного входа.

М. Б.Туда меня, кстати, бывало, и не пускали, по причине недорослости. Попросту тетеньки-уборщицы гоняли. Поэтому был разработан целый пивной «круг почета», хотя тема алкоголя не очень-то привлекала. Просто стиль такой, но сам маршрут часто начинался на Трубной площади, далее по бульварному кольцу до пивной на Остоженке. Потом уже по Садовому кольцу, через «стояк» на Белорусской, маршрут логически продолжался в «автопоилке» на Тверской-Ямской, и если время позволяло, то совершался залет в пивную на Сретенке. А далее на «Пушку», и быть может дальше, на «Кузню». Алкоголь мало значил, просто везде цеплялось по кружке в процессе погружения в ситуацию, и не особо мешал на ход ноги. Хотя позднее многие неформалы, вливались в ряды «ковбоев трехступенек», как их некоторые называли…

Л. К. Ты про три ступеньки, традиционно ведущие в винные магазины?

М. Б.Ага, и про знатоков подобных мест, не вливавшихся в «алкогольную мафию», состоящую из приемщиков тары и брутальных мужичков, способных все достать без очереди и через задний ход. Апогеем штурма одного винного, я припоминаю, было попросту натуральное закидывание человека поверх очереди; он доползал к окошку решетки (!), которой отгораживались продавцы от некоторых покупателей. И как только момент соединения руке вожделенным происходил, такой человек становился неприкосновенным. Его можно было журить, но не толкать, чтоб не разбить свещенно-добытое.

Л. К. Да, это отдельный этаж смешных и порой душевных взаимоотношений активно спивающегося населения и тунеядцев. Но нас, детишек, это все не занимало, поскольку меломания, поиск единомышленников и оформление своего образа, вытесняли массу негатива из мира взрослых. Уже нужны были бюджеты и предприимчивость, но сам по себе подростковый бизнес был мелким, те же журналы уходили по частям. Плакат– двадцать пять рублей, разворот или листок– десять рублей, и мелочевка по пять рублей. Причем, страницы могли быть удачными и не очень, в зависимости от представленных персон и качества фотографий. И вот тогда я познакомился на свадьбе с Виктором, и в первый раз держал в руках первый грамотный браслет с клепками-пирамидками, который тоже стоил около сорока рублей. Но мы как то отвлеклись…

Я уже учился в техникуме, где познакомился с подобным себе персонажем, Димой. Как-то сидели на уроке; все пишут формулы магические, а через одну парту сидит человек и выписывает на парте Kiss в то время, когда я на своей парте выписываю AC/DC. Тут же мы коммутируемся по интересом и знакомимся со старшекурсником Андреем Калиничевым с позывными «Спенсер». А он уже тусовался со всеми вылезшими московскими металлистическими группами и принес их фотографии. Впечатление от этих эффектных фотографий было серьезное, потому как помимо музыкантов на фотографиях были образцово показательные тусовщики из ореховской конфорки. Рус, Эдик Саксон, Клаус, Ильяс, Миша Войцех. То есть это было круто и так совпало, что именно в это время я переезжаю в Москву.