Хардкор

Раздумывать было некогда. Я обхватил меч двумя руками, оттолкнулся от края обвалившейся лестницы и прыгнул троллю на голову. Ее покрывала слизь, на панцире было не за что уцепиться, но, прежде чем соскользнуть, я успел вонзить меч. Клинок с хрустом проломил броню, вверх забил фонтан слизи. Я ударился плечом о пол, откатился в сторону. Тролль, ревя и размахивая щупальцами, исчезал под землей. Сначала в черном провале скрылась голова с моим мечом, следом толстыми змеями заползали щупальца. Одно из них уносило добычу. Олег уже не кричал, он безвольно повис, стиснутый серыми кольцами.

Я увидел его меч, лежащий на полу. Бросился, схватил оружие и рубанул по щупальцу. Волк прыгнул следом, схватил щупальце зубами. Под землей заревел уползающий тролль.

Перед глазами возникло сообщение: «Умение владение мечом достигло второго уровня. Ваша ловкость увеличена до семи».

И все затихло. Оседала пыль. Тяжело дышал лежащий Олег. На его теле выделялись серые пятна, начавшие покрываться панцирем. Возле меня сидел на задних лапах волк. Нет, не волк — волчица. Она поднялась, подошла к Олегу и лизнула его в лицо. Раз, другой, третий, ее язык счищал с лица моего друга слизь и кровь. Олег застонал, открыл глаза и, увидев перед собой зубастую морду, в ужасе отшатнулся. Вскрикнул, заерзал ногами, пытаясь отползти.

— Перестань, — сказал я. — Это Илва.

— Кто? — спросил он.

Волчица отбежала в темный угол. Для того чтобы превратиться в человека, ей не понадобилось кувыркаться через голову или совершать какие-либо другие ритуалы, мгновение — и на месте волка стояла обнаженная женщина с исцарапанной правой рукой. На пол стекали капли крови.

— Илва — оборотень и не станет троллем, — пояснил я, видя недоумевающий взгляд Олега. — Удивлен, что ты не понял это с самого начала.

Илва приблизилась к Олегу, нагнулась, и опустила голову ему на грудь. На секунду мне показалось, что она снова лизнет его в лицо. Я отвернулся. Без одежды Илва напоминала Гулльвейг еще больше.

— Хи-хи, — сказала саламандра, сворачиваясь калачиком в очаге. — Хи-хи.

И что-то забормотала себе под нос, словно попугай-пересмешник, повторяющий человеческую речь.

***

Рассвет над Хвергельмиром стремительный, как удар меча. Только что город накрывала тьма, и вот уже площадь залита утренним светом. У самой земли стелется туманная дымка. Над домами выглядывает солнце. Мы стоим у входа в «Волчью голову» и смотрим на людей Графа. Опоздали, теперь не уйти.

После бегства тролля мы как можно быстрее собрались, чтобы покинуть таверну.

«Я иду с вами, — сказала Илва. — Даже не спорьте».

«Но…»

«Я же сказала — даже не спорьте».

Она обхватила руку Олега и прижалась к нему. Мой друг выглядел смущенным.

Из подземного хода, прорытого троллем, несло сыростью. Туннель уходил в землю под углом, при желании, в него можно было спуститься. В темной глубине завывал ветер. Нагромоздив столы, мы сумели подняться на второй этаж за одеждой и вещами. Илва принесла с чердака меч в ножнах из дерева и плотной кожи.

«Держи, — сказала она, протягивая клинок. — Это один из мечей Бирты. За цветок, что ты подарил мне».

«Спасибо», — сказал я.

«Вы получили меч с бонусом к урону».

Оружие оказалось прекрасно сбалансированным. Шершавая на ощупь рукоять приятно лежала в руке. Круглая гарда и длинное слегка изогнутое лезвие вызывали в памяти мечи самураев — быстрые, способные перерубить падающее перо. Я вырвал из куртки Илвы клочок меха и уронил на подставленный клинок. Чуда не случилось — целые шерстинки скользнули по режущей кромке и опустились на пол. Ну и ладно. Всё равно меч был великолепен. Бонус у крону… Какой? В чем он проявляется?

«Идем?» — спросил Олег, посадивший саламандру в добытый у Илвы заплечный мешок, сотканной из нити огненных шелкопрядов с южной равнины Раах. Каждые двенадцать лет стаи этих бабочек перелетают через равнину, сжигая все на своем пути, чтобы в пепле отложить яйца, из которых выведутся гусеницы и окуклятся под землей. Собранная из коконов нить обладает огнеупорными свойствами, но вызывает зуд, если шить из нее одежду.

«Зачем тебе саламандра?» — поинтересовалась Илва. Видимо она не испытывала большой любви к живущему в очаге питомцу, и относилась к ящерице, как к неизбежной необходимости. Очаги, в которых обитают саламандры, горят дольше и дают больше тепла.

«Люблю огонь», — пожал плечами Олег.

Теперь мы смотрели на стоящего у памятника Графа. Он наблюдал за нами одним глазом — второй закрывала черная повязка, и улыбался улыбкой маньяка, загнавшего жертву в угол. Жертве не спрятаться. Она обречена, как пойманная кошкой мышь. Граф довольно потирал ладонью блестевшую на груди под меховой курткой кольчугу. Возле главаря банды переминался с ноги на ногу Сигмар с заряженным арбалетом в руках. Еще человек пятнадцать расположились на площади полукругом. Мне показалось, что среди них мелькнул Вот в черном плаще и широкополой шляпе. Над поднятыми ладонями Олега заплясали огненные руны.