Харизма

- Очередная бредовая теория? - ухмыляется Клим. И я понимаю, что ни одному моему слову он не верит и вообще я для него враг номер один.

- Послушай, - говорю. - А вот если отбросить эту неприязнь…

- Бредишь, - перебивает Клим. - У меня нет никакой к тебе неприязни.

- Ну, допустим, - говорю. - Давай сделаем так: ты выскажешь свои мысли и докажешь их, а я тебя выслушаю. А затем я…

- Не находишь, что здесь не самое удобное место для разговора? - Клим обводит рукавом плаща пространство крыши.

- Я бы, - говорю, - предложил ко мне поехать, да там засада ваша.

- Поехали на природу пообщаемся, - предлагает Клим. - От чужих глаз долой.

И я чую, что он что-то замышляет, но понимаю, что все равно другого пути нет. Да и что он мне может сделать? Хотя он ведь уже убил одного мутанта…

- Ну поехали, - говорю, - а куда?

- Знаю я одно тихое местечко недалеко отсюда - лес озеро, тишина.

- Ну, полетели, - говорю. - Полетели? Летать умеешь? Птичкой?

На лице Клима странное выражение, тонкие губы изгибаются словно в усмешке, и справа во рту показывается н большой клык - не то удивление, не то презрение.

- Тачку поймаем, - говорит Клим. - За мной.

Разбегается и прыгает вниз с крыши! Я обалдеваю! Но Клим в воздухе распластывается большим пятном и мягко шлепается на землю. Секунду лежит - большой бурой лепешкой, а затем словно невидимая рука поднимает с земли платочек: лепешка поднимается пирамидкой, и вот уже на земле стоит в своем плаще Клим и смотрит вверх на меня: давай, мол, прыгай.

А я смотрю вниз - и понимаю, что сейчас грохнусь - и на клочки. Не умею, как Клим, не знаю, как он это делает. Зато я умею в летучих мышей превращаться, а Клим, видимо, не летающий; Я даю команду собраться внизу, рассыпаюсь на двести пятьдесят шесть летучих мышек и планирую вниз. Внизу принимаю вид полумедведя, но тут же сосредоточиваюсь и отращиваю себе плащ.

Это получается не сразу. Сначала я стал наподобие чугунного памятника в плаще - монолитный. Стою и шевельнуться не могу. Но затем я прорубил, в чем фишка, и отрастил себе плащ, как складку кожи прямо от спины. Получилось вроде нормально.

- Дурак, - говорит Клим. - От плеч расти и вниз. Я убираю плащ и выращиваю его от плеч - действительно так удобнее. Только не получается у меня плащ черным, почему-то белого, телесного оттенка.

- А как ты цвет меняешь? - спрашиваю Клима.

- Потом поговорим, - отвечает он, разворачивается и шагает по двору.

Мне ничего не остается, как семенить за ним. Попутно я принимаю свою настоящую форму, только выращиваю ботинки на голых ногах. И скажу тебе, на ходу это делать очень нелегко. Сами-то ботинки еще ладно, что-то типа утолщения на ногах, но вот подошву вырастить оказалось трудно. Поэтому я на миг остановился, когда мы мимо дворового турника проходили, повис на нем, поджал ноги и отрастил подошвы как следует - крепкие, почти костяные, только чтоб гнулись. И высокие. Клим остановился вполоборота и презрительно на меня смотрит. Куда он торопится?

Наконец вышли мы на улицу, Клим стал ловить машину. Я подхожу к нему:

- А деньги у тебя есть?

Клим молча сует руку в карман плаща, вытаскивает пачку денег, показывает мне и прячет обратно.

Я в шоке. Каким образом он таскает их с собой? Хотя я ведь тоже таскал с собой сим-карту от мобильника. Куда же она, кстати, делась? В какой момент я ее потерял? Тем временем останавливается машина. Неплохая, иномарка. К тому же с правым рулем. Зачем водителю подвозить в городе на лице незнакомых людей в плащах?

Клим шагает к ней, у иномарки медленно опускается окошко.

- На Истринское водохранилище! - говорит Клим.

- Не-е-е… - усмехается мужик. - Я совсем не в ту сторону.

Окошко поднимается. Клим кладет на окошко палец и смотрит на водителя. Окошко перестает подниматься. Клим оборачивается ко мне:

- Садись, поехали!

Сам обходит машину по кругу, открывает дверь и садится рядом с водителем. Я в недоумении, но сажусь на заднее сиденье и захлопываю дверь. Машина трогается с места, разворачивается на пустынном шоссе и едет в противоположную сторону.

- Ваш человек? - говорю Климу и киваю на молчаливого водителя.

- Случайный.

- А как ты его уговорил? - удивляюсь я. Клим оборачивается и долго смотрит мне в глаза. Взгляд у него неприятный, колючий, но я выдерживаю.

- А ты еще так не умеешь? - ухмыляется Клим. - Людей подавлять не научился еще?

- Да уж куда нам, - говорю. - А ты вот летать не умеешь.

- Кто тебе сказал, что я летать не умею?

- А что, умеешь? И делиться на части умеешь?

Клим ничего не отвечает. Я молчу еще некоторое время, затем говорю задумчиво:

- Интересно, что водитель о нас подумает с такими разговорами. Наркоманы?

- Он ничего не думает, - говорит Клим. - И ничего не слышит. Просто везет нас.

- Ясно, - говорю, хотя ничего мне не ясно. - А денег ты ему сколько заплатишь?

- Жизнь дороже денег, - говорит Клим. - Жизнь я ему оставлю.