Харизма

Наверно, когда превращаюсь, это со стороны тоже так выглядит неэстетично — черты лица вдруг теряют резкость, становятся серыми, рыхлыми, как пена, а затем обретают новую форму. Плащ на секунду тоже расплывается, и тут до меня доходит — никакой это не плащ! Это кусок той же самой телесной протоплазмы! Если бы до меня раньше дошло плащ себе выращивать с сапогами, то я бы и ходил всюду как человек и не пришлось бы наматывать круги по городу то птицей, то собакой… Как же мне такая простая вещь в голову не пришла — одежду прямо на себе выращивать? К тому же такую, кожаную — чего уж проще? Но главное-то не в этом — значит, я не один такой в мире…

Тем временем фигура принимает очертания и превращается… ты уже догадываешься, в кого? В Клима. Стоит и зырит на меня, сверлит своими глазищами,

— Ну, здравствуй, — говорю, — мутант Климентий. Интересно, как ты меня нашел?

— Пробил, — ухмыляется Клим. — Я б тебя где угодно пробил. По братве, по ментам и по яндексу.

— Ну-ну, — говорю. — И чего тебе от меня нужно?

— Откуда ты взялся?

— А ты сам, — говорю, — откуда взялся? Трижды мутант Советского Союза?

— Я первый спросил! — говорит Клим, ну прямо детский сад.

А чего мне скрывать?

— Ниоткуда не взялся. Жил себе, учился, на компьютере в игрушки играл. Потом раз — и научился тело менять.

— Давно? — спрашивает Клим.

— Полгода.

— Вот и я полгода… — задумчиво произносит он. — А Юрген — восемь месяцев.

— Кто такой Юрген?

— Мутант, такой же, как и ты. Только в Австралии появился. Чуть президентом не стал.

— Ну, так станет еще… — усмехаюсь я.

— Не станет, — говорит Клим деловито. — Утопил я его.

Я обалдеваю, и по коже такие мурашки бегут ледяные. И верю — ведь правда. Сказал бы он, что расстрелял, повесил, сжег — одно дело, но утопил… Сразу вспоминается страх давний, когда в санпропускнике с Миняжевым стояли, что кругом толща воды… Но главное — таким он спокойным тоном это произносит, что мне жутко делается. Вот так вот запросто — утопил человека.

— А за что ты его утопил?

— За то же, за что он утопил Джексона с Вангом и Луизу.

— А это кто такие?

— Тоже местные австралийские мутанты.

— Не понял, — говорю. — Расскажи подробнее.

— О'кей, — говорит Клим. — Слушай. Полгода назад в Аделаиде появились мутанты, месяц назад они начали действовать. Нападали на людей, убивали их и принимали их облик.

— Занимательно, — говорю. — Занимательно.

— Занимательно, что они появились на два месяца раньше, чем я.

— У тебя есть теория на этот счет?

— А у тебя нет теории? — удивляется Клим.

— У меня было много теорий, — говорю. — Да только ни одна не подтвердилась.

— Все очень просто, — говорит Клим. — Это вторжение. Кому-то выгодно, чтобы у власти в России и в Австралии были мутанты.

— И кому это выгодно? — удивляюсь я. — Штатам?

— У тебя есть другие предположения?

— У меня было много предположений, — повторяю я. — Не подтвердилось ни одно.

— Тогда слушай меня и делай то, что. буду тебе говорить я. Понял?

— А ты, пардон, кто?

— Госбезопасность.

— И какого именно “гос”?

— Российского.

— И давно ли?

— Два месяца.

— Ясно, — говорю. — Товарищ мутант. Агент США…

— Я не агент США, — быстро говорит Клим.

— А кто ж ты, мутант американский?

— Я случайный.

— Случайный? — усмехаюсь я. — Фантастика. Случайный мутант на службе Родины? И чем же ты служишь Родине?

— Еще раз, — говорит Клим твердо. — Еще раз объясняю ситуацию. В Австралии появились четыре мутанта начали борьбу за власть. Один оказался сильнее и уничтожил остальных. С ним справился я — это был мой долг, мое задание.

— Во как, — говорю, — задание. А с тобой кто в России справится, когда ты начнешь за власть бороться?

— Я не борюсь за власть, — говорит Клим и такую твердую точку ставит в конце фразы, что так и слышится: “Это она сама за меня борется…”

Ох не нравится мне этот тип… Ну, думаю, сейчас я тебе врежу,

— Совсем не борешься? — говорю. — Карьеру не делаешь? От простого пацана в главари группировки?

Делаю паузу и по глазами его замершим понимаю, что угадал, в самую точку попал. И продолжаю:

— От главаря группировки — в госбезопасность. От госбезопасности и до президента недолго дослужиться?

— У меня нет такой программы, — говорит Клим.

— А какая у тебя программа? — спрашиваю, — Может быть, у тебя альтернативная программа есть, на черный день? Убить-съесть-перевоплотиться?

И понимаю, что снова попал.

— Ясно, — говорит Клим. — Я так и думал, что мы с тобой не сработаемся. А жаль. Зря мы тебя так долго пасли.

— Хорош гусь, — говорю, а сам постепенно напрягаюсь, потому что понимаю, что он на меня может броситься в любой момент. — Значит, ведешь себя, как твой австралиец? Удаляешь конкурентов?

— Нет у меня конкурентов, — говорит Клим. — Вот только ты объявился. Но ты мне не конкурент.

— Так вот, — говорю. — Послушай сначала, что я тебе скажу. И ты и я — все мы заражены одним вирусом, типа компьютерного. И у каждого в голове сидит программа — добиться власти, понятно? Только я свою программу уже обезвредил. И если ты меня послушаешь — я тебе расскажу, как это сделать, и помогу.