Харизма [СИ]

  На телевизоре горела красная лампочка, экран был пыльным. Нарисованные упрямым пальчиком на слое пыли, два тираннозавра рэкса пытались грызнуть друг друга побольнее. Художества моей племяшки, оставшиеся после последнего ее визита. Я не прошлась по экрану бархоткой. Честно говоря, у меня и бархотки-то нет. Я не фанат уборки, так что, готова спорить, скоро к тираннозаврам добавится пара-тройка пиратских кораблей. Если ребенок хочет рисовать - пусть рисует, и черта с два это оправдание отсутствия у меня хозяйственной жилки.

  Я зыркнула на кондиционер: температурный режим - плюс двадцать. Тогда почему так холодно? Ежась, я окинула взглядом гостиную. Гарнитур, состоящий из дивана с декоративной стежкой-капитоне и двух кресел. Перед диваном - журнальный столик со стеклянной столешницей. Почесывая бок и зевая, я прошла в ванную.

  Десять минут спустя я уже возилась с фикусом. Я не умею ухаживать за цветами, но однажды мне подарили фикус. Забегая вперед, скажу, что я как не умела ухаживать за цветами, так и не научилась. Но шли месяцы, а растение не засыхало. Либо мне назло, либо приспособилось. Каждое утро я поливаю фикус из чашки с фотографией Ревы-Коровы. Я бы с удовольствием выбросила эту чашку на помойку, если бы она не принадлежала моей племяннице; Соня пьет из нее, когда приходит ко мне. И вот, круглая зеленая тыква Ревы-Коровы, треснувшая в добродушной улыбке, каждое утро наблюдала за моим манипуляциями с фикусом, пока я не заклеила ее обыкновенным пластырем. Я снимаю пластырь, когда приходит Соня, и налепливаю обратно, когда уходит.

  От моего дома до Спортивного Клуба - получасовой вояж на общественном транспорте. Сегодня я и общественный транспорт - лучшие друзья.

  Дожевывая забитый за щеку кусок сыра, с не накрашенными глазами, скрытыми за 'авиаторами', я как раз закрывала дверь на замок, когда услышала шаги на лестнице. Я прекратила возиться с ключом. Завидев меня, Анатолий расплылся в широченной улыбке. Клянусь, я слышала, как при этом потрескивает его щетина. Он спускался с пятого этажа, неся пакет с мусором в одной руке, другой зажав под мышкой газету.

  Я закатила глаза - за очками все равно не видно.

  - Доброе утречко, Харизма.

  Хотя меня и вышибает всякий раз, когда люди желают мне доброе утро, я сделала лицо тряпочкой - все лучше, чем та злобная гримаса, паразитирующая на нем спозаранку.

  Что мне нравится в Анатолии: он тоже выглядит как заспанное дерьмо по утрам. Что не нравится: вряд ли он об этом догадывается. 'Доброе утречко' - это и не о нем тоже, хотя старикан всячески пытается убедить и себя, и окружающих в обратном.

  Вообще, в Зеро самый большой процент пожилого населения в стране; на Космосе каждый второй - старик. По вечерам на улицах полно разодетых, веселящихся, напившихся каплей от сердца жмуриков. Они живут по возрасту - пьют клубничное дайкири, носят газовые шали, атласные кричащих цветов перчатки, дюны пудры на лицах, а в караоке-барах заказывают песни Примадонны. Космос опасен по вечерам.

  Я спрошу у вас лишь раз: доводилось ли вам жить в доме, где все ваши соседи - старики? Это как иметь одновременно сотни бабушек и дедушек с сердито-любящими лицами 'я-сейчас-раскочегарюсь-и-устрою-тебе-ад', которым есть дело, обмотала ли ты вокруг шеи шарф, утеплилась ли вторым свитером, принимаешь ли витамины. Просто не всем везет настолько, чтобы определиться в Дом престарелых и стать перламутровым дилером. Как любила говорить моя бабуля: 'Пусть это будет худшее, что случится в твоей жизни'. Я не видела трагедии в том, что не буду делить свое тело с растением. Многие старики, впрочем, видели. Стариков вообще сложно убедить в чем-то.

  Добрым голосом, с добрым лицом я сказала:

  - Два слова, взаимоисключающие друг друга.

  Анатолий упоенно демонстрировал мне вставные челюсти. И знаете что? Я улыбнулась в ответ. Поделись улыбкою своей и тому подобная ерунда. Все, как поет Крошка Енот.

  - В таком случае, смею поинтересоваться, куда собралась полуночная пташка в восемь утра?

  Я не набросилась на него за 'полуночную пташку' - мне не всем подряд хочется хамить, что я расцениваю как обнадеживающий знак. К тому же, в словах Анатолия был резон: пару раз мы сталкивались в подъезде далеко за полночь; он возвращался с заседаний местного клуба любителей домино, я - с работы. Но если для стариков не существует такого понятия, как 'несусветная рань', то для меня - еще как существует.

  Я сказала, что иду в Спортивный Клуб.

  - Лично я признаю только диванный спорт, - он похлопал себя по животику. Анатолий был в футболке с принтом полуобнаженной мисс Сентябрь, поверх футболки накинута шерстяная кофта с замшевыми нашивками на локтях. Шерстяные катышки под мышками и на манжетах. Продвинутый семидесятилетний сосед-старикан. - Подожди минутку. У меня к тебе один вопросик. - Он поставил пакет с мусором в ноги и зашуршал газетой. - Ага, вот. Пять букв по горизонтали, пятая 'а'. Как называли Красную Шапочку, когда у нее еще не было шапочки?

  Я бросила ключи в сумку и натянула перчатки - черные, из тонкой телячьей кожи.