Харьков — проклятое место Красной Армии

Некоторые товарищи сейчас пишут, что 21-я армия будто бы стала на заранее подготовленный рубеж обороны. Я должен со всей ответственностью заявить, что никакого заранее подготовленного рубежа обороны в этом районе не было. Все рубежи первой и второй армейской полосы обороны готовили мы сами с помощью местного населения. На тыловой армейской полосе все работы вело только местное население»[365].

На этом оборонительная операция Воронежского фронта завершилась. Положение в его полосе стабилизовалось до июля 1943 г., т. е. до начала Курской битвы. Отражая контрнаступление, советские войска понесли большие потери. В соединениях Воронежского фронта и 6-й армии Юго-Западного фронта за март они составили более 86 тыс. человек, при этом 41,5 тыс. безвозвратные[366]. Войскам фронта был нанесен значительный урон в боевой технике и вооружении. Так, в 69-й армии после отхода за Северский Донец осталось всего 77 орудий и минометов[367]. 40-я армия с 10 по 21 марта потеряла 134 орудия и 159 минометов, а весь Воронежский фронт – 645 орудий и 1358 минометов[368].

Столь трагический итог операции командующий войсками Воронежского фронта генерал Голиков пытался объяснить незнанием обстановки. В своем отчете в Ставку по поводу тех событий он писал: «На этом этапе я имел неправильную оценку намерений и возможностей противника. Ошибка в оценке противника заключалась в том, что мы рассматривали массовое движение моторизованных сил противника на Полтаву как его отход. Между тем противник отводил главные силы своего танкового корпуса СС в район Полтавы для того, чтобы начать отсюда свой контрудар».

Однако признание своих ошибок еще не освобождало от ответственности. Сталин как Верховный Главнокомандующий по сложившейся у него привычке искал виновных среди непосредственных исполнителей решений Ставки. И конечно, искал недолго. Возложив ответственность за сдачу Харькова и Белгорода на генерала Голикова, он отстранил его от командования войсками Воронежского фронта, а на эту должность назначил генерала Ватутина. Где логика в такой замене – сказать трудно. Ведь незадолго до того, в феврале 1943 г., войска возглавляемого Ватутиным Юго-Западного фронта потерпели не менее тяжелое поражение в Донбассе.

Автор романа «Вторжение» В.Д. Соколов утверждает, что сделано это было по рекомендации представителя Ставки ВГК, заместителя Верховного Главнокомандующего маршала Жукова, срочно направленного Сталиным на Воронежский фронт. Ссылаясь на воспоминания адъютанта маршала Л.Ф. Минюка, он так описывает это назначение: «Пал Харьков. В полдень того дня, 18 марта, когда мы приехали, танковый корпус СС прорвался к Белгороду… Из Генштаба запросили, что доложить Сталину о положении на Воронежском фронте. Маршал Жуков твердо ответил:

– Доложите, что враг дальше не продвинется ни на шаг. А относительно Голикова (командующего войсками фронта) скажите: его надо снять немедленно и поставить на этот фронт генерала наступления Ватутина. Он так и сказал: «генерала наступления»[369].

Если это в действительности так, то тогда логика Жукова и Сталина ясна: в марте 1943 г. никто не помышлял еще об обороне в Курском выступе, а потому Ватутин должен был в ближайшее время вновь «повести» фронт, теперь уже Воронежский, в наступление.

Таким образом, контрнаступление немецких войск в Донбассе и на харьковском направлении в феврале – марте 1943 г. оказалось довольно результативным: противник остановил наступление войск Южного фронта, а кроме того, нанес поражение войскам правого крыла Юго-Западного и Воронежского фронтов. Благодаря этому он добился коренного изменения обстановки, что, в свою очередь, позволило ему стабилизировать положение на юго-западном направлении.

В первую очередь такой результат стал следствием просчетов, допущенных и Ставкой, и командованием фронтов на завершающем этапе зимней кампании 1942/43 г. При руководстве операциями фронтов на юго-западном направлении в феврале Ставка не проявила должной оперативности, недооценила всей серьезности развернувшихся в Донбассе событий. Поэтому Юго-Западный фронт не был своевременно усилен резервами, а продвижение Воронежского фронта остановлено cлишком поздно.