Харьков — проклятое место Красной Армии

Войска фронта испытывали острую нехватку автотранспорта, что в значительной степени снижало маневренные и огневые возможности соединений и частей. Так, в донесении на имя начальника тыла Красной Армии генерала А.В. Хрулева отмечалось: «В частях и соединениях Степного фронта из-за недостатка тяги сотни орудий и тяжелых минометов лишены возможности маневрировать при перегруппировках войск. Так, например, в боях под Харьковом 857 орудий и тяжелых минометов были лишены подвижности и частично занимали менее выгодные позиции, чем этого требовала обстановка, а та часть артиллерии, которая все же маневрировала, меняла свои позиции тремя, иногда четырьмя эшелонами, затягивая время, отведенное для общей перегруппировки войск. Кроме того, на артиллерийских складах фронта скопилось до 250 орудий и тяжелых минометов, которые не могут быть направлены на укомплектование частей из-за отсутствия тяги. Прошу распоряжений в возможно кратчайший срок о выделении автомашин»[452].

На заключительном этапе борьбы за Харьков основные события развернулись в полосах наступления 53-й и 57-й армий, обходивших город с запада и юго-востока. 18 августа соединения 53-й армии завязали бои за сильно укрепленный противником большой лесной массив северо-западнее Харькова. Попытки с ходу ворваться на северную окраину леса были отбиты массированным огнем и контратаками немецких войск. Остальная часть дня ушла на подготовку ночного штурма лесного массива. Вся артиллерия стрелковых дивизий и большая часть танков были выведены на огневые позиции для стрельбы прямой наводкой по разведанным целям врага. С наступлением темноты 299-я и 84-я стрелковые дивизии полковников А.Я. Клименко и П.И. Буняшина возобновили наступление. Противник, не выдержав мощного огня артиллерии и удара пехоты, начал отходить в глубь леса.

Соединения 57-й армии, нанося удар в общем направлении на Мерефу и обходя Харьков с юго-востока, встретили ожесточенное сопротивление и значительного успеха не добились. Немецкое командование, стремясь не допустить окружения группировки своих войск, направило в район Харькова кавалерийскую дивизию СС из резерва группы армий «Юг» и 355-ю пехотную дивизию из Полтавы. С другой стороны, в Степной фронт возвращалась 5-я гвардейская танковая армия, которая с ходу вводилась в сражение.

Дальнейшие события, развернувшиеся на харьковском направлении в период с 19 по 22 августа, в довольно-таки обширной советской историографии, посвященной Курской битве, описываются одним абзацем: «Войсками 5-й гвардейской танковой и 53-й армий в ходе исключительно напряженных боев были перерезаны железные дороги Харьков – Золочев, Харьков – Люботин – Полтава и шоссе Харьков – Люботин». Несколько подробнее, если это слово здесь применимо, говорит о действиях 5-й гвардейской танковой армии лишь И.С. Конев: «Чтобы ускорить овладение Харьковом, я отдал приказ сосредоточить 5-ю гвардейскую танковую армию в районе леса южнее села Полевое. Ударом на Коротич она должна была перерезать противнику пути отхода из Харькова на запад и юго-запад.

Используя наведенные ночью переправы и проходы через железнодорожную насыпь и сосредоточив свои танки на южном берегу Уды, 5-я гвардейская танковая армия перешла в наступление и охватила группировку врага в районе Харькова с запада и юго-запада, а 57-я армия – с юго-востока»[453].

Неужели эти события были настолько незначительными, что не удостоились более подробного описания? Или причина в другом? Так уж сложилось в послевоенной историографии, как советской, так и немецкой, что им была присуща практика замалчивания неудач и недостатков и, наоборот, всемерное восхваление своих успехов. И если одна из сторон обходится при описании хода боевых действий одним абзацем, то их подробный анализ следует искать у противника. Это не означает, что факты будут изложены им предельно объективно, в особенности количественные показатели, но то, что описываемые действия были успешными для него, сомнения не вызывает. Так что же пишет о событиях 19–22 августа на харьковском направлении немецкая сторона?

Вот как описывает события 19–20 августа немецкий историк П. Карель: «К утру 19 августа, невзирая на заградительный огонь немецкой артиллерии, танки Ротмистрова двинулись тремя клиньями через воронки и поля подсолнухов прямо на главную дорогу из Ахтырки в Харьков. Они атаковали и оказались на шахматной доске противотанковых и зенитных орудий. То, что несколько недель назад случилось с немецкими танковыми полками и дивизионами штурмовых орудий в Курской битве, теперь переживали советские танковые батальоны па подходах к Харькову: хорошо спланированная противотанковая оборонительная система била их в огромных количествах. Последние прорвавшиеся группы были атакованы затаившимися «Пантерами», «Тиграми» и штурмовыми орудиями, уничтожены или обращены в бегство. На поле битвы осталось сто восемьдесят четыре подбитых «Т-34». Но Сталин жаждал Харькова.