Харли Квинн. Безумная любовь

Комиссар вздохнул. Черт, как же он ненавидел эти регулярные проверки зубов. Его все раздражало, не радовала даже хорошенькая медсестричка, восхищающаяся состоянием его прикуса. Наверное, потому, что к концу фразы она непременно добавляла: «Для человека вашего возраста». Интересно, что она знала о возрасте? На вид ей было лет двенадцать.

Ассистентка по имени Глупышка сообщает пациенту, что тот, по ее мнению, – древнее мамонтов. Ей стоило бы прочитать детские журналы с наставлениями для детишек, которые собираются стать «Ассистентами Дантистов».

Девушка за стойкой подняла голову, словно услышав его мысли.

– Комиссар Гордон? Вы следующий. Кабинет номер четырнадцать, последняя дверь слева по коридору.

– Хорошо, спасибо, – Гордон встал и прошел за дверь с табличкой «Для пациентов».

Он неспешно брел по коридору, в очередной раз удивляясь размерам клиники. Последняя дверь налево... Паршивый знак. Ничего хорошего не случается за дверью, расположенной в конце коридора по левой стороне. Может, уйти, сославшись на срочный вызов или, например, сказать, что у него острый приступ авитаминоза?

Или тяжелый экзистенциальный кризис.

Родовая горячка.

И вообще Терминатор сказал, чтобы он следовал за ним, если намеревается остаться в живых.

Вот только клиника возьмет деньги за позднюю отмену записи, и ему все равно потом придется вернуться на плановый осмотр. Уж лучше покончить с тягомотиной сегодня, и отделаться на следующие полгода.

Черт бы побрал этих врачей!

Подойдя к кабинету номер четырнадцать, Гордон сердито уставился на дверь, но взгляд, приводивший в ужас многочисленных преступников и нарушителей порядка Готэма, не произвел на дверь ни малейшего впечатления.

Джим Гордон нажал на ручку и переступил порог.

– Присаживайтесь, я сейчас, – врач стоял перед ярким экраном для рентгеновских снимков.

Голос показался Гордону незнакомым. Они наняли кого-то нового? Такими темпами им скоро придется удлинять коридор.

– Честно говоря, ненавижу я эти диспансеризации, – Гордон осторожно уселся в кресло. – Не будь это необходимым условием работы в полиции, вы бы меня тут не видели.

Врач вымыл руки в раковине.

– Что вы, комиссар! Что в этом несчастном мире может быть прекраснее широкой, белозубой... улыбки! – Он обернулся, держа в одной руке острый пинцет.

На клоунской роже застыла довольная ухмылка.

– Ты! – Гордон попытался вскочить с кресла, как вдруг Джокер взмахнул огромной, явно не зубной, дрелью. Нечто громадное ударило Гордона в грудь, раздался хлопок, и его окутало сверкающим облаком. В следующее мгновение он оказался туго привязан к креслу.

– Гадкий мальчик! – Харли Квинн, кокетливо изогнувшись, встала перед дверью. – Если будешь так прыгать, доктор не даст тебе леденец на палочке!

На Харли красовалась белая униформа медсестры, совершенно не подходящая ни к клоунской шапке с бубенчиками, ни к мертвенно-белому лицу. Гордон собирался позвать на помощь, но она запихнула ему в рот кусок ваты. Джокер изучил жертву пристальным взглядом и покачал головой.

– Надо же, – растянул он, задумчиво поглаживая подбородок и глядя на попытки Гордона освободиться. – Похоже, дело плохо.

– Ваш диагноз, доктор? – спросила Харли Квинн тоненьким голоском.

– Боюсь, необходимо удаление... всего! – С этими словами Джокер включил дрель, а Харли услужливо опустила спинку кресла. – Не ерзайте, комиссар, сейчас будет больно. Очень больно.

Он надавил коленом на грудь Гордона и направил острие жужжащей дрели в середину его лба.

Гордон крепко зажмурился. Сколько раз в него стреляли, его били, даже пытали. Неужели он пережил все нападения, лишь бы погибнуть столь нелепо? Под дрелью двух клоунов-психопатов, захвативших кабинет врача? В таком случае, судьба определенно отличалась садистским чувством юмора. Прямо как Джокер. А может, судьба и Джокер состояли в родстве? Может, он ее злобный близнец?

«Это бы многое объяснило», – подумал Гордон, не в силах дышать из-за навалившейся на грудь тяжести.

Когда он уже не сомневался, что сейчас умрет, раздался очередной взрыв, и окно разлетелось на тысячи осколков. Джокер спрыгнул с кресла и расхохотался.

– Ты что-то рановато, но я все равно смогу тебя принять!

Гордон открыл глаза. Похоже, он погорячился насчет судьбы. Момент, когда Бэтмен появлялся, являлся одним из любимейших событий в его жизни.

– Это был простой намек, Джокер, – отрезал Бэтмен и кинул Джокеру маленькую вещицу. Тот даже не потрудился ее поймать.

Чуть позже, когда Гордон пригляделся, он увидел парочку вставных челюстей с прикрепленной к ним запиской: «Полиции Готэма, передать Бэтмену».

– Убого, предсказуемо, Джокер. Теряешь хватку.

– Прошу прощения, – капризно вмешалась Харли Квинн, – но вставная челюсть была моей идеей. Так же, как и эта!