Харли Мерлин и таинственные близнецы

Мы оба приехали в Сан-Диего примерно в одно и то же время. Хотя мы оба были такими разными. Я пришла с огромным багажом магических знаний, в то время как Дилан был вырван из человеческого мира, после того, как прошел

через нюансы приемной семьи. Я была относительно опытной ведьмой, в то время как Дилан все еще вступал в свои права как маг. Я была холодна, держала большинство людей на расстоянии вытянутой руки. Дилан, несмотря на свою застенчивость, был теплым, добрым и открытым со всеми, кто попадался ему на пути. Он был подобен дневному свету, а я — ночной тьме. И все же именно этот контраст заставлял нас работать.

Мы ладили лучше, чем многие. И нам никогда не приходилось много говорить, чтобы понять чувства друг друга.

Вот почему, несмотря на его хмурое лицо и надутые губы, я знала, что в глубине души Дилан был просто счастлив видеть меня. Я придвинулась ближе к нему, в то время как остальные устроились в ногах его кровати. Под глазами у него были темные круги. Капельницы были воткнуты ему в руки, рядом с нами в вены тихо капали пакеты с жидкостями и витаминами, восстанавливая его силы, по миллилитру за раз.

— Тебе не за что извиняться, Дилан, — прошептала я. — Ты ничего не мог сделать, чтобы победить это проклятие. Ты был невероятно силен, достаточно, чтобы услышать меня, как раз перед тем, как я дала тебе лекарство. Я знаю, ты пытался.

— Я мог бы убить тебя, — ответил он. Судя по его голосу, он испытывал сильную эмоциональную боль, возможно, больше, чем физическое напряжение, вызванное самим проклятием, и мне тоже было больно. — Я был неуправляем.

— Такова была цель проклятия, Дилан. Чтобы ты потерял контроль, — сказала я. — Хватит уже самобичевания!

Он усмехнулся, затем поморщился от физического дискомфорта.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Раффи, скрестив руки на груди.

Дилан усмехнулся.

— По-моему, у меня получается лучше, чем у тебя!

Действительно, Раффи выглядел не лучшим образом, но он очень хорошо скрывал свою темную натуру. У него были свои собственные демоны, с которыми он имел дело, и иногда они выплескивались наружу. Глаза Раффи были почти черными, спрятанными под черными бровями. Однако разница между «хорошим» днем Раффи и плохим днем Раффи «была не так заметна. Те из нас, кто проводил с ним больше времени, могли это сказать.

— Тебе нужна наша помощь в чем-нибудь? — ответил Раффи, отмахиваясь от замечания Дилана. — Хоть какая-нибудь?

— Я в порядке, спасибо, — пробормотал Дилан. — Просто мне больно и стыдно, правда.

— Нечего стыдиться, — повторила я. — Это была тяжелая темная магия, которую Кеннет Уиллоу использовал против тебя.

Он вздохнул.

— Есть новости об этом придурке? Вы его уже выследили?

Я отрицательно покачала головой.

— Ничего. Он на свободе.

— У меня есть его фото и описание внешности в системе, по всему штату, — ответила Астрид. — Мы узнаем, если он появится где-нибудь в сети. А до тех пор мы просто будем держать глаза открытыми. Мы больше ничего не можем сделать.

Не могу поверить, что семнадцатилетний парень так надрал мне задницу, — проворчал Дилан, потирая лицо ладонями.

— Тебе самому девятнадцать. Не похоже, что разница в возрасте действительно имеет значение, — сказала Астрид, немного удивившись.

— Обычно я соглашаюсь с тобой, но я Геркулес. Мы должны быть более проворными. Знаешь, достаточно быстро, чтобы не дать никому возможности сбить нас с ног проклятием. Особенно ребенку, — сказал Дилан, поджав губы.

Я накрыла его руку своей, нежно сжимая. Он посмотрел на меня, его взгляд смягчился на моем лице.

— У Кеннета был нездоровый туз в рукаве. Темным проклятиям все равно, насколько ты силен или быстр, Дилан.

Он кивнул, и мой пульс участился. Затем, из ниоткуда и ни в коем случае не под командованием моего мозга, моя рука потянулась назад. Мой живот болел от разочарования, и знакомая, но неудобная тяжесть легла на мои плечи. Каждый мускул в моем теле болел, мои суставы дергались под давлением.

Это дело рук Оберона. По какой-то причине ему не нравилось, что я прикасаюсь к Дилану, и это раздражало меня до такой степени, что я мысленно колотила его, бросая в него шквал русских ругательств. Его смех эхом отдавался в моих ушах, В то время как Дилан смотрел на меня, нахмурившись.

— Прости, Тати… я забыл, что управляешь ты, — сказал Оберон.

Не было такого, что такие, как Оберон, могли легко забывать, и это было очень раздражающе, поскольку сделка была для меня всегда под контролем. Похоже, мне нужно было сохранять бдительность. При первых признаках расслабления или слабости дух мог проскользнуть на вперед и толкнуть меня на спину. Я не могла этого допустить.

— Ты в порядке? — тихо спросил меня Дилан.

— Да. Все хорошо. Не беспокойся обо мне. Сосредоточься на себе, — ответила я, чувствуя, как фальшивая улыбка растягивает мои губы.

— Да, ты нам нужен, приятель, — вмешалась Астрид. Она бросила на меня предупреждающий взгляд, затем застонала и снова сосредоточилась на Дилане. — У нас есть Гарретт, пока тебе не станет лучше.

— Черт! Нет! Зачем? — заскулил Дилан.