Харон

Парни стали собирать свои чемоданы, рассовывать по гнездам приборы, пристегивать хомутиками инструменты, сворачивать в аккуратные бублики шнуры, укладывать полиэтиленовые пакетики и конверты из вощеной бумаги. Семен Фокич тоже поднялся.

Все бы окончилось вполне благополучно. Инка проводила бы с облегчением, но тут Юрик, видно, припомнив и желая уточнить, задал не слишком, в общем-то, деликатный, но и не самый, применительно к ситуации, нескромный вопрос:

— Да, Инна Аркадьевна, туалетом вы последняя пользовались или друг ваш?

И спросил без всякой задней мысли. По работе просто.

Но для Инки вопрос явился последней каплей. Без того взвинченные нервы не выдержали. Кровь бросилась в лицо, запекло и по шее, и верх груди. Слезы прямо-таки брызнули. Всякое у нее бывало в жизни, куда похлеще ситуации случались, а тут — не выдержала.

— Да что ж вы!.. — закричала, заходясь на визг. — Что ж вы меня, как перчатку-то выворачиваете?! Я вам совсем не человек, да?! Убирайтесь отсюда все, слышите! Вон! Игнат, пусть они уйдут!

И зарыдала, отвернувшись, в ладони.

Высокий, к которому она обращалась, приобнял ее одной рукой, а другой сделал Семену Фокичу с бригадой жест, могущий быть расценен и как извинительный. Было слышно, как, пока уходили, Юрик сказал недоуменно: «Чего это она?» — «Шалава, физдипит много…» — Но кому принадлежали последние слова, помешала понять захлопнувшаяся дверь.

Игнат некоторое время поглаживал Инку по волосам.

— Извини, — наконец сказала она, отстраняясь.

— Не стоило принимать близко к сердцу, Инна. Семен — мужик грубый, что поделаешь. Зато специалист. И ребята его спецы закачаешься. А за конфиденциальность их услуг можно не беспокоиться. Садись и слушай. Теперь можно тебе кое-что рассказать. Да и нужно.

Примерно год назад, чуть больше, начал рассказывать Игнат, усевшись на стул, который только что занимал Семен Фокич, и по-прежнему не снимая плаща, среди неизмеримого множества больших и малых событий и потрясений, происходивших в нашей богоизлюбленной стране, имели место следующие. Сотрудница совершенно секретного учреждения, имевшего основной профиль — прикладные исследования в области аномальных сторон человеческой психики и жизнедеятельности в целом, знакомится с неким… скажем так, человеком. Невзирая на категорические запреты подобных знакомств. Невзирая на все подписанные ею обязательства, регламентирующие ее поведение и в личной жизни тоже. Невзирая на присутствующую — полагающуюся ей — охрану. Совершенно частным образом, прямо на улице. Впрочем, подробности неизвестны. Стремительный, едва не в несколько суток развившийся бурный роман. Руководство этой сотрудницы в лице прямого куратора, директора и, можно сказать, полновластного хозяина того учреждения, выделенного в свое время из недр самого «парапсихологического отдела» КГБ СССР и ФСК РФ, а также и выше, вплоть, наверное, до отвечающих за эти направления из аппарата Президента, — все понятным образом взволнованы.

Здесь необходимо знать, что простой сотрудницей называть ту женщину вряд ли уместно. Ее аномальные способности, выявленные и развитые в «фирме» должным образом, по характеру и масштабу воздействия вставали в ряд с наиболее мощными современными стратегическими вооружениями. Такие, как проект «антиСОИ» — «Щит», разработки физиков «Сдвиг» и биологов «Радость». Само ее существование на белом свете, в общем, самой обыкновенной во всем остальном женщины, делалось высшей государственной тайной.

Должно было сделаться, да не успело. Эта женщина погибла при самых загадочных обстоятельствах и не без вмешательства, а то и прямого действия своего неожиданного знакомого. Она была изолирована на одном из охраняемых объектов, а знакомый явился на выручку, имея при себе то ли группу захвата, то ли неизвестно зачем взятых совершенно посторонних людей. Последнее вероятнее, так как впоследствии все были опознаны и в большинстве своем на боевиков явно не тянули.

Погибли в учиненном побоище все, в том числе и сам директор «фирмы», генерал Рогожин Андрей Львович, и еще почти батальон спецназа, и много гражданских лиц. Впрочем, там тоже запутанная история, на заключительном этапе вместившая в себя чрезвычайное количество непонятностей, объяснение которым по сию пору не найдено.

Как не найдено объяснение тому, как и куда исчез этот таинственный незнакомец, и цели, какие он преследовал. То есть установочные данные на него отсутствуют, только фото, сделанное оперативным путем и сохранившееся-то, можно сказать, совершенно случайно.