Харон

Ну как жил? Ночевал, и то далеко не каждый день. Конечно, наиболее важную работу выполнял Кторвик, создавая ветку для Чернокнижника и озвучивая его мысли, но и на плечи Зелёного легла большая ответственность — линии второстепенных персонажей, к примеру, того же Крысолова. Свободного времени у стажёра попросту не имелось.

Зелёный выбрался из своей округлой комнатки без окон, спустился на несколько этажей по винтовой лестнице и вскоре покинул издательство, расположенное в главном храме Культа. На выходе, когда широкая полупрозрачная дверь отъехала в сторону, он едва не столкнулся с молчаливым коллегой из отдела съёмки по имени Лавальк. Лавальк коротко кивнул Зелёному в ответ на его приветствие и, глядя перед собой, вошёл в здание.

Зелёный удивлённо посмотрел вслед октопусу и хмыкнул: все операторы отличались некоторыми странностями, но вот Лавальк настораживал стажёра больше всех. С другой стороны, Кторвик считал его лучшим специалистом, а потому доверял съёмку Чернокнижника и Стального. Кадры действительно получались изумительными — спорить здесь бессмысленно. Но каким бы профессионалом оператор ни был, что ему помешает в один прекрасный день прийти на работу с лазерным пистолетом и расплавить головы своим коллегам?.. Но хорошая съёмка давала рейтинги, а рейтинги — деньги. А деньги давали вообще всё, что только хочешь, поэтому параноидальную идею Зелёного с лазерным пистолетом всерьёз никто не рассматривал.

Зелёный с улыбкой махнул рукой хмурому охраннику в военной форме, предложившему подвезти стажёра, и направился в сторону станции пешком, благо на улице стояла хорошая тёплая погода.

Яркое солнце освещало фигурку октопуса, бредущего по бескрайнему зелёному полю. За ним, в нескольких километрах к северу, располагалась резная пирамида, она же Храм, где и проходили основные обряды Культа. Чуть дальше за высокими холмами ещё можно было различить Священный провал, а на юге уже виднелись очертания станции, куда через час приедет электричка на монорельсе.

Щупальца чуть дрожали на мощном западном ветру, обычном для здешних краёв, Зелёный наслаждался чувством свободы, чистым воздухом и природой. В Городе о подобном можно только мечтать: экология там ни к чёрту, воздух пусть и относительно чистый, но имеет неприятный химический запах после обработки, да и дел в Городе у Зелёного ещё очень и очень много. Нужно навестить маму, потом съездить к отцу, вот уже пять лет проживающему в спальном районе с новой семьёй, затем наведаться в квартиру деда, чтобы разобрать его записи… А ещё из головы не выходил этот оператор Лавальк, мешая насладиться природой и тишиной в последний раз за эту неделю, остаток которой он, Зелёный, проведёт в Городе.

Операторы прошли специальную подготовку, включающую в себя немаловажный аспект — психологические тренинги. И каждые пять лет Культ всё равно проводил набор на освобождающиеся места. Почему так часто? Во-первых, до итогового экзамена, представляющего собой первое «погружение» доходили далеко не все. Многие октопусы ломались ещё на первом году обучения: преподавание велось весьма специфичным и не всегда безопасным образом… Во-вторых, работа операторов считалась наиболее травмоопасной из всех сфер занятости, исключая разве что выживальщиков — участников проекта конкурентов ББЦ, где несколько десятков октопусов буквально рубились за миллиарды кредитов. Да, выживальщики получали физические увечья, иногда погибали под ударами слишком уж агрессивных соперников, но операторы травмировались психически, с каждым погружением всё больше и больше рискуя потерять собственное «я» и ментально навсегда остаться в Игровом мире, бессмысленно летая по цифровым просторам в виде неосязаемых сущностей. Но желающих всё равно было предостаточно: стать членом Культа крайне престижно, да и деньги в нём вращались серьёзные. Плюс — этот способ доступен даже членам бедных семей, такой себе социальный лифт, в любую секунду рискующий сорваться в омут сумасшествия.

Их совместный с операторами труд — реалити-шоу — с недавнего времени выходил на канале ББЦ, несколько лет назад перешедшем на новый формат — частичное погружение. Зрители, проводящие полжизни у зомбоящиков, получили возможность почувствовать себя выживальщиком, убивающим друга за консервную банку, или тем же самым Чернокнижником, стреляющим молнией в Стального гиганта морозным утром.