Харон. На переломе эпох

Но для слива нечистот с кораблей у очистной станции просто не предусмотрена инфраструктура. Вот и пришлось сооружать почти четыреста метров времянки из нескольких ручьев пожарных шлангов, только не брезентовых, а виниловых, синеньких таких. Слив шел во вторую приемную камеру перед песколовками. Работа адова — постоянно шли засоры шлангов, про прорывы и запахи не упоминаю. Энтузиазма бармалеям, работающих по жребию на зачистных станциях, все это не добавляло. Вопрос стимулов стоял в полный рост. А деньги обещали ввести «вот-вот» но народ все еще пользовался бартером.

Начальник порта, после моего капитального наезда, проникся важностью задачи и начал рядом с нашей времянкой строительство выносного терминала к очистным сооружениям со стальной магистралью диаметром четыреста миллиметров, явно рассчитывая слив с порта как с целого микрорайона города. Глядишь, к середине лета закончится наше «наказание» и начнется рутинная, совсем не грязная и почти без запаха работа.

Все гидропланы, кроме «моей» ЭЛки, летали по заказам на разведку. Уже даже к Свири летали! Две сотни километров реки, на которой полно судов. Даже самая ржавая баржа, это не только тара для перевозки, но и несколько сотен тонн неплохого железа. Портовики уже начали операцию по перегонке к нам в порт двух плавдоков от Канонерского завода, а чинить пока еще нечего, вот и будут резать совсем старые посудины на металл.

На Свири первые восемьдесят пять километров, от Ладоги до шлюзов ГЭС очень даже богато заставлены кораблями, ныне бесхозными. Небольшие группки людей, найденных с воздуха, на богатства Свири не претендовали и рады были убраться к нам в анклав, рассказывая страшные истории про свое выживание.

Шлюзы это отдельная песня. На Нижнее-Свирской ГЭС и от поселка Свирьстрой выжили четыре сотни человек, обустроившиеся на острове между плотиной ГЭС и шлюзом, вокруг расположенной там гостиницы ГЭС. В начале эпохи население Свирьстроя, что не уехало из поселка сразу, скапливалось у здания администрации и церкви Николая Чудотворца. Благо эти два дома через дорогу друг от друга, а когда стало ясно, что оба чудотворных заведения нежить не останавливают — народ потек на ГЭС. На этот самый островок, отгораживаясь со всех сторон водой. Довольно быстро люди организовались, додумались до электро изгородей, благо энергии было навалом, обустроились и начали патрулирование на лодках, стягивая к острову выживших вдоль Свири людей и материальные ресурсы. Ныне они считают себя самыми крутыми и переговоры с руководством ГЭС-9 хоть и ведутся, но без особых надежд на договор о «свободном судоходстве».

Вот на Верхнесвирской ГЭС все было тихо и, увы — мертво. Город Подпорожье с двадцатью тысячами жителей и еще пара крупных поселков на другой стороне реки обеспечили «навал нежити» со всех сторон. А удобного островка при ГЭС не имелось, разве что узкая, метров двадцать, и длинная, метров восемьсот, насыпная коса. Но к моменту прилета первых наших гидросамолетов на косе никого не было. Зато с пристани перед косой, где суда дожидались своей очереди, эвакуировали шестнадцать человек, отсиживающихся на дебаркадере. Шестнадцать человек из двадцати тысяч. Вот и не скажу, повезло им или наоборот — парень один так совсем седой был.

Кроме этих городов на Свири еще десятки крупных деревень и сотни мелких поселков. Дальше Онежское озеро и десятки поселений по его берегам, Петрозаводск, с двумястами шестьюдесятью тысячами жителей, Кондопога, Медвежьегорск это еще пятьдесят тысяч. И народ с севера надо бы вывозить — зимой на южном берегу финского залива, рядом с атомной Станцией, будет куда комфортнее, чем за шестьдесят вторым градусом Медвежьегорска. Для гидросамолетов еще работы море, из которого зачерпываем чайной ложкой, гоняя ребят по два-три вылета в день, как на фронтах Второй Мировой бывало. И, для большего сходства, наши гидропланы нередко привозят пулевые пробоины. К счастью, пока обходясь без потерь. К одним особо наглым даже пришлось посылать пару Крокодилов, несмотря на всю экономию. Понты, как говорится, дороже.

А еще вскрылись крупные озера Карельского перешейка, Суходольское, Мичуринское, Правдинское и еще десяток, где может сесть только гидроплан и на берегах которых жило много народу. Река Вуокса, со всеми своими многочисленными рукавами собрала на берегах еще большую массу людей. Тут не только две гидроэлектростанции и три крупных городка по пять, десять и двадцать тысяч человек стоят, но и сотни мелких поселений, куда нежить вообще еще могла не дойти. Работы «Харонам» непочатый край.

Берегами Ладожского озера уже занимаются наши теплоходы с катерами, так что, эта работа с плеч гидропорта перешла на речников. Сухопутные самолеты с аэропорта разведывают юг и юго-восток области, долетая до Пскова и Новгорода. Но будучи в другом «департаменте» похвастаться информированностью по этим вопросам не могу, мне и своих дел выше лысины.