Харон. На переломе эпох

В среду по ящику и на радио начали крутить одну и ту же новость, что к приближающейся «годовщине», то есть второму месяцу новой эпохи, руководством Станции принят план по зачистке центральных жилых районов Соснового бора.

«Стена» теперь удлинится на пять километров вдоль проспекта Александра Невского, далее через Металлооптику и Липово отчеркнет, наконец, город по кругу от пришлой нежити. А своих мертвяков мы уже почти всех упокоили в многодневных мясорубках на плацдарме. Это так выходило по бодрым, с надрывом, воплям дикторов новостей. Нежити в городе, конечно, еще полно. А жилые дома и квартиры зачищать еще не один месяц придется. Но раз «Стену» вокруг города закрывают, значит, есть уже реальные планы заселения Соснового бора. И ясно, что не к годовщине эпохи это делают, а для зачистки полуострова. Завод оптики и будущий завод полупроводников явно заставил руководство пошевеливаться.

Замечу, что эта новость стала очередным поводом хорошенько отметить событие. Народ вечером среды напоминал бухие компашки вечера пятницы. И почему-то много звучало песен военных лет. Кто-то по ящику даже помянул «прорыв блокады», благо больше это несоразмерное сравнение не звучало.

А я все делал будущую лабораторию, обеспечивающую подопытным «мышкам» длительную автономность, кормление, облегчение и наблюдение. Все это усложнялось необходимостью антивандальной защиты, так как «мышки» у меня будут отнюдь не добровольные и попытаются сломать все, куда дотянутся.

Еще я вечерами сочинял план следующей аферы с кодовым именем «стекольный завод». Вот, что нам будет нужно в промышленных количествах, так это стекло. Вытаскивать стекло для теплиц из окон домов долго и непродуктивно. Использовать печи института оптики для выпуска оконного стекла — что гвозди микроскопом заколачивать.

А вот вновь построить знаменитый, бывший крупнейшим стекольным заводом в Европе начала двадцатого века, «Северный», он же «Калищенский» завод — будет в самый раз.

Стоял завод на берегу залива севернее устья Коваши. Там, на песчаных пляжах и поныне можно найти крупные стеклянные «камни» из разбитых печей, розовые, зеленые, янтарные и голубые. Именно тут, в верховьях реки Коваши Михайло Ломоносов, получивший эти земли от Екатерины, заложил Усть-Рудицкую фабрику, где делали те самые цветные стеклянные витражи, которые в наших школах на уроках истории упоминали. Стекло для большинства витражей старо-петербургских домов выплавлялось именно тут. Зеркала знаменитого в Петербурге «магазина купцов Елисеевых» так же родом отсюда. Парадокс — продукция завода еще у всех на виду, а про сам завод уже никто и не помнит. А ведь еще совсем недавно, по историческими меркам, на заводе трудилось более тысячи человек и еще столько же работало на него артельно. Именно тогда, для отгрузки стекла, построили семисотметровый каменный пирс в залив, который, гораздо позже, забетонировали и использовали при строительстве ЛАЭС.

А ныне…. Ныне остался котлован «белые пески» между третьим и четвертым жилыми микрорайонами Соснового бора, да железнодорожная станция «Калище», название которой большинство сосновоборцев объяснить не могут. Вроде, стоит у реки Коваши, а называется «Калище». Про Калищенский, от слова «калить», завод редко кто вспоминает даже из аборигенов.

Стекольный завод, это не только стены, но еще и оборудование. И у меня на примете есть большой, новый, буквально лет пять назад отстроенный, завод полного цикла производства стекла в Петербурге, недалеко от пересечения Выборгского шоссе и КАД. Мы, когда на дачу едем, постоянно мимо него проезжаем. Стоит он уединенно, оборудование там новейшее, работающее, скорее всего, на электричестве, так как электро подстанция рядом с ним есть, а газовых труб я не видел.

Вот теперь сочинял для Пана обоснование мародер-операции, и рисовал схемы вывоза стекольного завода по КАД с дальнейшей погрузкой на баржи в портопункте Горская. Операция еще более сложная, чем «Светлана», но не менее нужная. Да и грех не восстановить «красу и гордость Российской Империи» — «Калищенский стекольный завод».

В пятницу, восемнадцатого мая, кольцо «Стены» замкнули вокруг города, и весь день в жилых массивах грохотала канонада. На зачистку вышли все, кто мог. В том числе мы с Катюхой и бармалеями.

Утро выдалось пронзительно солнечным, народ собирался в восьми утвержденных «зонах накопления», в основном перед разобранными мостами через Ковашу. Оглядываясь вокруг можно было увидеть только радостные, будто на первомайской демонстрации, лица. Гомон толпы периодически разрывали выкрики распоряжений по мегафонам, но в целом атмосфера была неуловимо праздничной. Вроде и на бой с нежитью собираемся, нервничать должны — ан нет. Права была присказка «на миру и смерть красна».