Харон. На переломе эпох

Катюха встретила нас с Федотом вкусным запахом позднего завтрака. И пока она с охотником, бурно жестикулируя, обсуждала новую эру — я за пять заходов в корпуса катамарана вытащил в кают-компанию обещанное Форту.

— Федот, оторвись от Катюхи! Вот, смотри внимательно.

Охотник присел рядом со мной, оглаживая толстый запасной ствол от Рогатки.

— Как и говорил, вам только затвор придумать с ударником и по одному снаряду с ручной перезарядкой стрелять с бетонных блоков сможете. Даже твои тиски на роль временного затвора пойдут. Придумаете, в общем. А к концу апреля думаю, Форт оборудуем, как положено. Может и раньше, но сам знаешь…

Моя жаба истекала кровью. Отдал запасной ствол от пушки с двумя десятками снарядов вытащенных из ленты. Отдал второй пулемет Калашникова, правда, в кратковременное пользование, с угрозой удавления за любую царапину на агрегате. Отдал две коробки припасов с фирменной символикой финского кафе и цинк патронов. От сердца оторвал! А меня опять назовут «банальный лодочный перевозчик». Как-то глубоко во мне засела эта обида.

Теперь главное не делать больше таких остановок! Стволов запасных для Рогатки осталось три, а пулемет вообще один. Еще пару компаний знакомых моя жаба не переживет.

Поднимались на север вдоль берега, запустив «кричалку». Обедали в кокпите, а Катюха вновь залезла в Рогатку «смотреть телевизор», как она выразилась. Так что я у супруги был капитан-стюардом — «принеси, унеси, возьми чуть мористее…».

Никто на берега не выбегал и красными подштанниками не размахивал. Далее пошла территория Станции но «кричалку» не выключили, чем вызвали веселый ажиотаж на берегу. Наконец-то я увидел, как должны выглядеть выбегающие на берег люди, размахивающие чем попало.

— Катюха, видишь народ?

— Угу — согласно угукнула супруга играя настройками Рогатки. Она пушку лучше меня уже знает!

— Ты не пальни случайно, очень тебя прошу. А то народ сдуру и паники умудрится по нам ракету с Шутника запустить, и, что обидно, обязательно попадут по закону подлости.

— Капитан! Вы сомневаетесь в своем НачБЧ два?

Оперся о бортик башни Рогатки, заглядывая в монитор прицела.

— Просто нервничаю, Катюха. Просто нервничаю.

На экране картинка была крупной и четкой. Создавалось впечатление, что забросить снаряд мы можем по выбору в левое или правое стекло блистера стоящего на стоянке катера. Тут, оказывается, еще и система стабилизации оптики есть. Башню она не стабилизирует, но автоматика может «подгадывать момент» для выстрела, как это делалось в поздних броненосцах и линкорах. Надо бы рабочий тент над башней сделать, или вообще пластиковую крышу сотворить. В дождь и снег внутри открытой башни станет некомфортно.

Народ что-то хором и неразборчиво кричал с берега, но ничего срочного, судя по веселым голосам и людям, размахивающим если не простынями, то очень крупными платочками. Особенно изгалялись жители Парома, устроив на верхней палубе какое-то шоу сурдопереводчиков. Похоже, цитата нашей «кричалки» про «окружены, и выхода нет» там особо понравилась.

С «Берба», то есть с «Береговой Базой», плавно становившейся «Вербой» за счет дежурящих на рации девчонок, мы уже дважды связывались, обозначая, что живы и ведем разведку. Дополнительных ЦУ с базы не поступало.

После веселых каналов Станции потянулся пустой берег Соснового бора, прячущегося от ветра с залива за дюнами и деревьями. Стало грустно. Уж больно разителен контраст.

— Вижу нежить — доложил НачБЧ два.

Отследил направление стволов Рогатки, прищурился в ту сторону. Далековато. А почему бы нам не проверить «подарочек» капитана?

— Следи за ними, ложимся в дрейф.

Вынес винтовку, приложился, опираясь на правую часть башни. Благо и магазин у нее пристегивается знакомо и предохранитель выглядит как у калашникова. Вот только многовато тут «лишних пимпочек». Как говорили еще в школе — учи матчасть!

Вернулся в кают-компанию, взял буклеты и опять вышел на палубу. Выглядел полным идиотом — вскидываю винтовку, целюсь, потом опускаю, копаюсь в буклете, щелкаю маховичками. Катюха с интересом наблюдала, даже встав с кресла наводчика и усевшись на край башни. Она всегда любила цирк.

Наконец выстрелил по береговой «кегле». Пинается винтовка знатно, не чета Дикарю. Но «кегля» даже не покачнулась. Полез опять в буклет. Ага, ветер около четырех метров в секунду, дистанция около пятисот, боковая поправка по таблице будет полторы тысячные и деривация ноль одна. Ее к полутора тысячным добавлять, или она там уже учтена? Что за «военные» эти таблицы составляют?!

Бахнул еще раз. «Кегля» покачнулась. И куда я ему попал? Куда эти барабанчики крутить? Не! Снайпинг на таких дистанциях не мое. Бахнул еще два раза для очистки совести. Куда-то попадал, судя по рывкам «кегли» но не упокоил. Махнул рукой Катюхе.

— Все, представление окончено, клоун низко кланяется.

— А жаль — сказала Катюха — только стало интересно, вышибешь ты ему позвоночник или все же голову. Так и не поняла, что ты сделать хотел.

Уже подойдя к спуску в кают-компанию, осмыслил заявление супруги.

— Так. Стой. Ты что, видишь мои попадания?