Харшини

— Если бы я это знала, дитя демона, я бы разобралась с Хафистой сама!

Зал опять погрузился во тьму — Кальяна исчезла. Р'шейл стояла неподвижно и смотрела на то место, где она только что была. Было что-то в словах Кальяны такое, что казалось ей очень важным, но она не могла сообразить, что именно. Что это она говорила о средоточии силы Хафисты…

Понимание пришло внезапно. Теперь она знала, что ей делать.

Помнится, еще в Гринхарборе в разговоре с Калан они затрагивали эту тему. Она еще не представляла себе, как это выполнить, но теперь ей стало ясно, с чего начать. Поставить Хафисту на колени было так просто, что даже непонятно, почему она не додумалась до этого раньше.

Р'шейл довольно долго стучалась в дверь к Брэку, прежде чем он открыл ей.

— В чем дело? Ты нашла Локлона?

— Я хочу кое о чем тебя спросить.

— Ты хоть представляешь себе, который час, Р'шейл?

— Тебе-то что за дело? — отмахнулась она, протискиваясь мимо Брэка в апартаменты, которые выделил ему Гарет. — Ты же харшини. Тебе не нужно спать.

Закрыв дверь, он укоризненно нахмурился.

— Да, нам не нужно спать столько, сколько людям. Но это же не значит, что мы вообще не спим. На будущее тебе стоит это запомнить. Когда ты в последний раз спала?

— Не помню точно.

— А я помню. Это было четыре дня назад. А я постарше тебя на семь веков. Мне нужен отдых.

Она улыбнулась в ответ. Брэк был одет и собран, по всей комнате горели свечи. В очаге весело потрескивал огонь, возле него стояло кресло и столик с раскрытой книгой. Не похоже было, чтобы хозяина подняли из постели.

— Ну и что же случилось такого, дитя демона, что ты не могла дождаться до утра?

— Мне нужно уничтожить Хафисту.

— Да неужели? — изумленно осведомился он. — И сколько же ты думала, чтобы прийти к этому сногсшибательному выводу?

— Не стоит смеяться, Брэк. Ты знаешь, о чем я говорю.

— Да, знаю, но я понятия не имею, почему это сделалось настолько важно посреди ночи.

— По-моему, я придумала, как это сделать.

— Как? — спросил он без тени насмешки в голосе.

— Я только что говорила с Кальяной. Она сказала, что мне нужно браться всерьез за средоточие его силы, а не подбираться к нему с краев подобно собачке, пытающейся сгрызть гору.

Брэк усмехнулся.

— Словеса вполне в духе Кали. О чем еще вы с нею беседовали?

— Мы поговорили, — призналась Р'шейл, — о том, что она сделала с Тарджой.

— Должно быть, это было любопытно.

— И она сказала, что ты был в курсе, — обвиняюще произнесла Р'шейл.

Он кивнул в ответ и отошел от двери. Р'шейл съедала его своим взглядом, но по его лицу ничего нельзя было прочесть.

— Почему ты не сказал мне?

— Это ничего бы не изменило.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я уже много раз с этим сталкивался. Гисы — нешуточное дело, Р'шейл. Тарджа был охвачен страстью, и с этим ничего нельзя было поделать.

— А как насчет меня?

— Ты никогда не была под действием гис Кальяны. Даже богиня любви не рискнула бы накладывать их на дитя демона.

— Но я любила его, — запротестовала она, пытаясь не выдать голосом, насколько больно ей произносить это слово.

— Тебе для этого не нужна была Кальяна. Ты же с детства привыкла преклоняться перед ним.

— А если бы она не вмешалась, мог бы он…

— Мог бы он сам полюбить тебя? — закончил Брэк за нее и пожал плечами. — Не знаю.

— Теперь он презирает меня.

— Вовсе нет. Он просто не знает, как относиться к происшедшему. И то, что он не верит на самом деле в богов, чьими стараниями все это приключилось, ничего не меняет. — Брэк наполнил два кубка вином и протянул один из них Р'шейл. — Как-нибудь он справится с этим. Выпей. На потерянную любовь всегда легче смотреть через стекло чаши.

— Я не хочу пить.

— А я хочу, а пить одному дурно. Составь мне компанию.

Она приняла чашу из его рук и угрюмо уткнулась в нее, позволив напитку согреть ее. Правда, лучше от вина ей не стало. Брэк уселся перед огнем и основательно приложился к чаше.

— Итак, ты собиралась излагать мне свою блестящую идею или мы будем еще несколько часов поминать всуе беднягу Тарджу?

— Почему ты с таким удовольствием смеешься над моей болью?

— Потому что ты сильнее, чем сама полагаешь, дитя демона. Я вижу, что тебе тяжело, но ты же знала, что рано или поздно это случится. С тех пор как Хафиста рассказал тебе про гисы, ты не обольщалась о природе любви Тарджи. При всех человеческих слабостях ты чувствуешь, что правильно, а что нет. Это умеют все харшини. Как бы ты ни оплакивала утрату, в глубине своего сердца ты знаешь, что это к лучшему. И чем скорее открыто признаешь это, тем скорее тебе станет легче.

— Легче? — горько повторила она. — Разве может мне стать легче?

— Любовь к Тардже была щелью в твоей броне, Р'шейл. Хафиста мог бы воспользоваться этой твоей слабостью. Помнишь, ты рассказывала мне, как он пытался склонить тебя на свою сторону? Он играл на твоем чувстве к Тардже, и ты едва не поддалась тогда.

Вспоминать об этом не хотелось, но пришлось признать, что Брэк говорит правду. Она опустилась в кресло по другую сторону очага и уставилась в огонь, чтобы он не видел ее лица. Впрочем, зря старалась. Брэк слишком хорошо знал ее.