Хасбулатов Р. Великая российская трагедия

Программа реформы в России как целостный документ Правительством не разрабатывалась. Из выступлений Е.Т. Гайдара, разного рода разработок и постановлений Правительства по отдельным вопросам, а также указов Президента стало очевидно, что в основе реформы, начатой с января 1992 года, лежат жесткие рекомендации и требования Международного валютного фонда по макроэкономической стабилизации. Это и либерализация цен, и рычаги финансовой и кредитно-денежной политики, и попытки “уйти” от аграрных проблем, вопросов науки, образования, культуры... В качестве важнейшей конкретной цели российское Правительство выдвинуло идею достижения бездефицитного бюджета. Во что бы то ни стало, какой угодно ценой.

Такая логика оздоровления экономики неизбежно предполагала ценовой шок. Она, по замыслу “революционных реформаторов”, должна была привести к обесценению государственного долга — накоплений предприятий и сбережений населения. И одновременно — к сокращению государственных расходов. Соответственно, по схемам П.Самуэлсона — Т.Фридмена (у Гайдара — эклектика), поэтому эти схемы в России не смогли “сработать”. Теоретически следовало ожидать уменьшения конечного спроса, снижение инфляции, достижения финансового равновесия. И даже — стимулирования производства, что исключено на практике, но хотелось Гайдару. По замыслу реформ конечно был неизбежен экономический спад, который в условиях жестких финансовых ограничений должен был устранить неэффективное производство и способствовать утверждению новых рыночных мотиваций в поведении хозяйствующих субъектов. Увы, все это оказалось блефом.

Результат всех решений Правительства и Президента стал заметен прежде всего в магазинах — на полках появились многие виды продовольственных и промышленных товаров по баснословным ценам. Но это уже было в 1988 - 1991 годах! Объем товарооборота в сопоставимых ценах за 1992 год сократился почти на 40 процентов — вот что важно. Экономический кризис принял всеобщий характер, он переплелся с кризисами, происходящими в продовольственной, производственно-отраслевой, финансово-кредитной, культурной и даже психологической сферах.

Оценивая в целом замысел и действительный ход реформы, можно сделать следующие выводы.

Основные формы и методы воздействия на финансовое положение страны и производство не были вообще серьезно отработаны. А главное, не были увязаны с истинным состоянием экономики, ее возможностями, не подкреплялись организаторской и просветительской работой. Своеобразие экономической среды в России предопределило обратные эффекты волюнтаристских воздействий совершенно не подготовленных к государственной деятельности “сереньких людей”.

Ценовой шок. Реформы Гайдара или реформы Павлова?

Особенно негативный, по сути универсальный эффект на общее состояние экономики и положение людей оказало проведение так называемой, обвальной, или тотальной либерализации цен, поскольку сохранялся абсолютный монополизм в экономической системе страны, основанной на государственной собственности. И это при крупных диспропорциях в экономике: при полном отсутствии рыночных инфраструктур и каких-либо условий к восприятию свободных рыночных цен.

Конечно, мотивы для таких действий со стороны Ельцина и Гайдара вроде бы были, но они были сродни идеалам “большого скачка” и реально не имели никаких шансов на успех. Поэтому такая поспешность, как и предупреждали многие профессиональные экономисты и специалисты производства (не только один спикер), оказалась роковой. По существу не удалось сделать ни одного крупного шага по пути создания эффективного рыночного механизма. Одновременно оказался разрушен прежний хозяйственный механизм. Быстро возросло значение архаичного бартерного обмена, неспособного обеспечить работу современного производства. Движение товаров к потребителю приобрело спекулятивно-мафиозные черты. Плоды все еще общественного производства (о приватизации даже не говорили!) откровенно стали оседать лишь в формально новых, якобы рыночных структурах, паразитирующих на беспорядке и отсутствии элементарного государственного контроля. Помнится, накануне этого шага я собрал у себя в кабинете многих разработчиков “новой экономической политики” и убеждал их в том, что нам необходимо разработать целый комплекс реформаторских систем. И прежде всего — механизм приватизации — как основу для создания рыночной инфраструктуры, для конкурентных начал в экономике. Все они высокомерно отмолчались.

Местное руководство, администрация предприятий и трудовые коллективы оказались дезориентированными. При отсутствии определенности в приобретении ресурсов (исчезли директивные начала, конкуренция — не появилась!), комплектующих и отсутствии финансовых средств, — как им принимать правильные решения? Это стало просто невозможно.