Хасбулатов Р. Великая российская трагедия

Идеи Павлова, Н.Рыжкова, Е.Лигачева, М.Горбачева, А.Аганбегяна, Г.Попова успешно провела в жизнь “команда Ельцина-Гайдара-Бурбулиса”. Правда, если раньше, в “эпоху перестройки”, ценовая реформа увязывалась с постулатом “верности коммунизму”, то в новые времена абсолютно та же самая ценовая реформа увязывается с лозунгом “вперед к капитализму!”. Так получают свое трагическое воплощение умствования ошалевших от возможностей экспериментировать бездумных правителей, освободивших себя от морали и ответственности перед народом. Когда с 1 января 1992 года одним ударом были обесценены сбережения людей — эта “ценовая реформа” не имела абсолютно ничего общего с “рынком”. Не случайно об этом говорил и Л.Абалкин, и Г.Явлинский, — казалось бы, люди имеющие далеко не одинаковые взгляды на реформы. Но дело в том, что они профессиональные экономисты, а не “лаборанты”-экспериментаторы, поэтому через субъективный взгляд они формируют общий знаменатель: разве можно не прислушаться к тому, что они говорят?

Вот, собственно, подоплека, или небольшая историческая справка о “ценовой реформе”, которая подчеркивает, насколько порою важен субъективный момент в выборе пути развития страны. Трагедия в том, что в этом случае небольшая группа далеко не лучшим образом подготовленных людей, но обладающих манией величия и хорошо поставленной позой, способна навязать свои маниакальные идеи государству с 250 миллионами людей. А затем — и развалить это государство. Вскоре эти же люди начинают спорить между собой, кто же из них гениальнее, кто первым заложил взрывчатку в фундамент Отечества? Никто не осуждает их ни за развал государства, ни за нищету миллионов людей. Поэтому они избавляются от части “спорщиков” и заново начинают “строить”, “возрождать” оставшуюся им в “наследство” часть государства — Россию. И ставят на грань развала уже и эту часть былого государства.

Когда парламент этой несчастной страны робко пытается противостоять разрушительным планам, — его обвиняют в “коммуно-фашизме”, расстреливают, бросают в тюрьму его руководителей... Потом говорят: “Вот вам новая Конституция, с этого момента вы все должны быть счастливы и довольны”.

И — все довольны, все — счастливы. Все — молчат.

Результат шока

Отклонение прогнозируемых накануне реформы оценок от фактических результатов более конкретно состоит в следующем:

1. Скачок потребительских цен за 1992 год произошел не в 3,5 раза, как было заявлено Президентом, а в 26 раз, что привело к невозможности приобретения значительной массой семей товаров даже первой необходимости. Тем не менее, население в целом терпимо восприняло многократный рост цен, и крупных массовых забастовок или других социальных конфликтов не произошло. Однако напряжение и негативные ожидания в обществе нарастали.

2. Падение производства начало перерастать в развал, в паралич экономики. В целом в 1992 году объем промышленного производства по сравнению с 1991 годом снизился на 19 процентов, товаров народного потребления — на 15 процентов, из них продуктов питания — на 18 процентов, тканей и обуви — на одну треть — и так по всем отраслям. Это было падение неструктурного характера, хотя Правительство неуклюже стремилось обосновать идею структурного спада: останавливались эффективные производства, сокращался выпуск крайне необходимой продукции. Такое падение производства было вполне закономерным следствием ошибочной промышленной политики, поскольку она не опиралась на рыночную инфраструктуру, создать которую Правительство “забыло”.

3. Следующий стратегический просчет — это ориентация на немедленную ликвидацию дефицита бюджета. Уже в первом квартале 1992 года Правительство, вопреки предупреждениям со стороны Парламента утверждало о своих возможностях реализовать бездефицитный бюджет. В итоге же получило дефицит федерального бюджета в объеме 5 процентов от ВНП в формально учитываемом варианте. И вдвое больший с учетом скрытого участия Центрального банка в его покрытии, что, естественно, было неизбежным в создавшейся обстановке. Парламент России оценил бюджетную политику Правительства отрицательно, корректировка бюджета продолжалась практически до конца 1992 года.

В стремлении добиться бездефицитного бюджета под мощным давлением Правительства Парламент неоправданно взвинтил налоги и недопустимо сократил государственные расходы на развитие жизненно необходимых отраслей, производств и сфер деятельности. В результате развился платежный коллапс, проблему которого, кстати, пришлось решать самим в июле-августе 1992 года Парламенту и Центральному банку, которые тогда практически заменили Правительство Гайдара, полностью потерявшее управление экономикой. Действительно, в своем пике неплатежи достигали 78 процентов валового внутреннего продукта. Кризис охватил четыре пятых всех промышленных предприятий.