Хазарянка

И приступил Агафон к раздумьям… Долго ли, коротко, а допер он, где перспективнее всего искать потенциального контрагента, с коим намеревался заключить устный договор об измене, ясно осознавая, что и таковой мечтает заполучить предателя, пребывая в поиске оного.

Ведь чаще всего, рассудил он, бывалый и вельми неглупый от природы, вороги изыскивают свою клиентуру, ставя «медовые капканы», либо в игровых домах, кои не существуя де-юре, процветали де-факто, за что владельцы их изрядно «отстегивали» городским властям и местным правоохранителям. Первый вариант явно не подходил ему. И решил сосредоточиться на втором…

«Что наша жизнь? Игра!». Сплошной аттракцион! Однако, вовлекаясь в азарт по собственной воле и предаваясь иллюзиям озолотиться вмиг и навсегда, небесполезно выяснить наперед алгоритмы и техники препятствий на пути к сей заветной цели, неизбежных, аки пакостность во рту и сухость в глотке с «большого бодуна».

Ибо есть такая профессия – кормиться облапошиванием самоуверенных кретинов, а кролику никогда не одолеть удава.

Меж тем, многие знания – не токмо многие печали, а и потенциальное предохранение от избыточных горестей. Понеже, аще предупрежден и внял, то, по завершении «большой игры» – с тотальным обнулением собственных сбережений и вынужденным расставанием с личным транспортом, а нередко и с жильем, теоретически возможно остаться со средствами, вполне достаточными для аренды велосипеда, або, и того пуще, самоката, и даже избежать постановки «на счетчик»!

За годы службы в трех портах Агафон неоднократно заглядывал в игорные заведения, зело затратные для клиентуры, где просаживались особливо крупные суммы, однако боле приглядывался, нежели проигрывал. И постиг он на чужих примерах, равно и при публичном изобличении мошенников, самые ходовые способы жульничества при игре в кости.

А именно: подпиливание одной или нескольких сторон кубика, дабы малозаметно для несведущих приобретал он форму кирпича вместо изначального куба; свинцовое грузило в просверленном в одной из сторон отверстии; тайное причинение граням вогнутости або выпуклости или закругленные грани некоторых из их; слегка выступающие ребра одной из граней; дублированные цифры на противоположных сторонах кубика. А по оснащении бесчестного мухлевщика чем-то подобным, начиналась «ловкость рук», сопровождаемая виртуозной техникой бросков на гладкое покрытие, с незаметной для прочих игроков переменой подлинных костей на «самопальные», для чего те подложные находились до поры внутри ладони, скрытно удерживаемые до момента подмены подушечками ея.

«Играя помалу и рано выбывая, сосредоточусь на наблюдении, – рассудил он. – Ибо и на соседних столах найдутся алчные малоумцы. Разобравшись же, кто жулит, превыше прочих, однажды подсяду к нему, дабы проиграть наверняка, и просажу сразу три солида!

Вслед впаду в отчаяние, выдирая власа из брады, точно на похоронах, ведь одобряется сие у мужей, наряду с обязанностью достойных ромеек – царапать в знак скорби щеки. И обозначу, будто случайно, род своих занятий в порту. Авось, и клюнет нужный мне негодяй…».

Не прошло и двух месяцев, расстался он с тремя солидами, добавив к ним – в дополнительный урон, и серебряный браслет для вящего правдоподобия.

Дале он пришел в зримое душевное потрясение и выдрал от непереносимого огорчения с пару десятков волосьев, цепляя с каждого края поочередно, поровну и избирательно, ведь дорожил своей ухоженной брадой и не желал причинять ей явного урона.

И выдал не по возрасту пылкую тираду, восклицая: «Увы мне! Не в том печаль, что проигрался – с кем не бывает! А в том, что я, бывший морской офицер со знакомствами среди начальствующих, поддался игре! При том, что состою контролером графика судовых перевозок на седьмьнадесять островов, включая и шесть из них, где пребывают войсковые гарнизоны. И нанес сим пятно на сию достойную должность, для коей непростительны зряшные упования …

Отныне стыжусь занимать ее, и в наказание себе за непростительную оплошку, решусь навсегда покинуть службу и удалиться из пределов Абидоса. Пущай меня заметит иной, неуязвимый для соблазнов …».

И не тая сокрушения, покинул он логово подпольного азарта, заранее предполагая, кто поспешит вслед.

Ведь давно приметил Агафон, что сей, подобно ему самому, боле вглядывался да прислушивался, неже играл, просиживая в оном подвале с явно сторонними намерениями.

Оскорбленный Отчизной потому и подсел днесь именно к тому столу, за коим восседал оный.

Предчувствие не обмануло отставника, униженного Империей!

– Эй, почтенный! – услышал он за спиной, отойдя не боле, чем на тридесять шагов. – Будь любезен, замедлись! Предложить хочу…

И пресек Агафон свой неспешный ход.

А обернувшись, узрел, кого и ожидал…

VIII

Большая ловитва – даже и на двуногого зверя, дело всегда коллективное. И будь ты хоть трижды альфа-самцом, в одиночку – не осилить! Потребна надежная команда.