Хазарская охота

Первобытные часы отстукали одиннадцать ударов. Галкин, ее напарник, отсутствовал уже третий час. Убегая на какую-то неурочную встречу, он упросил прикрыть его в случае проверки. Она и сама частенько срывалась в город, однажды даже успела сдать зачеты, оставив забытый богом объект на напарника.

Наташа медленно обошла полутемные залы, спустилась в подвал. В подвальной лаборатории музея горела забытая лампа. Она потянулась к выключателю.

– Постойте, не надо!

Из соседней комнатки-кельи выглянул остроносый человечек в очках с толстыми стеклами – доцент Костя Веретицын.

За его спиной на деревянных струганных полках желтели черепа, выстроенные по ранжиру.

– Опять вы здесь ночевать собрались? – строго спросила Наташа.

По возрасту Костя, должно быть, годился ей в отцы, но она смело покрикивала на него, чувствуя, что перед женщинами любого возраста он испытывает сильный и искренний трепет.

– В последний раз, Наташенька, – заискивающе заглянул ей в глаза Веретицын.

– Ну, вы же знаете, что не положено.

– А вы положите меня на эти полки, – он окинул взглядом молчаливое собрание останков. – Уверяю вас, это будет не худшая компания!

В музейной стратегии Костя входил в группировку Колодяжного, даже благоговел перед учителем и был готов защищать его с несвойственной ему страстью и смелостью, мгновенно раскаляясь, как кипящий титан.

В том, что Костя просился на ночлег, не было ничего особенного. Веретицын не раз оставался ночевать в музее. Сначала Наташа решила, что у него контры с женой, но потом выяснилось, что будучи закоренелым холостяком, Веретицын не ладил с соседкой по коммуналке. До открытия музея Костя затаивался в своей каморке. Комнатенку с ним ставили на ночь на сигнализацию, но со временем ему надоело партизанить, тем более что именно здесь, среди черепов и костей, он чувствовал себя в своей семье.

– Ну, хорошо. В последний раз, – устало предупредила Наташа. – И до утра ни шагу. Я вас на сигнализацию поставлю.

Ей вдруг стало легче, что в эту ночь она будет не одна, пусть даже с запертым в подвале младшим научным сотрудником. Где же Галкин? Хорошо, если заявится к утру. В любом случае он позвонит по домофону.

Наташа расписалась в журнале за сданный под охрану объект и ушла в узкую комнатенку с топчаном и фанерным шкафчиком. Прежде чем снять форму и повесить ее в шкаф, зачем-то повернула ключ в замочной скважине, потом быстро разделась и легла, торопя скорый молодой сон…

Тот же вечер. Бар «Атлантида»

Сержант Валерий Галкин не отрываясь смотрел из окна бара «Атлантида» на ночную улицу. В свете фар мелькнул женский силуэт, и вошла она, стройная, поджарая. Они познакомились вчера в ночном клубе. Валерий, как всегда, скучал за столиком и завистливо поглядывал на танцующие пары. Она подошла и села рядом. Таких девок Валера видал только в кино. Ее яркие губы держали спелую вишенку за тонкий хвостик, черное платье с блестками шуршало, как змеиная кожа, и он ошалел от ее ослепительной близости. Потом они танцевали, и он чувствовал ладонью ее худенькую спину сквозь колючую чешую платья.

Она сама назначила ему следующее свидание в этом баре. Он еще пытался перенести встречу, объясняя, что будет сдавать банковский отчет за квартал, хотя служил обыкновенным охранником в музее, и именно в этот день у него было назначено дежурство, но она сказала, что если он не придет, то будет жалеть всю жизнь. И он сбежал со службы, оставив музей на Пушкову, мировую девку, если конечно не сравнивать ее с Региной, так отрекомендовалась его новая знакомая.

Виктория-Регия – всплыло в памяти что-то из школьного курса ботаники. Хищный цветок? Вот и у этой хищность во взгляде и движениях и, должно быть, там, под платьем, она такая же жадная и хищная.

Она немного опоздала, ровно настолько, чтобы заставить его замереть в ожидании и нервно сыпать пепел мимо пепельницы.

– Регина! – он бросился навстречу.

За соседним столиком возмущенно забубнили кавказцы, но Валерий успел обернуться и извиниться.

– Пойдем в парк, – прошептала Регина и с ласковой силой потянула его за руку.

– Я там на двоих заказал, – попробовал притормозить ее Валерий, но она взглянула на него, как укротительница на тигра, и он послушно побрел за нею.

Они уединились за кустами сирени позади ресторана.

– Давай выпьем, у меня есть… – Она раскрыла широкую сумку, которая так не сочеталась с вечерним платьем, и достала бутылку ликера.

– Это лучший «Черри—Бренди», – Регина сомкнула руки за спиной Валерия и высоко закинула сильную стройную ногу, точно обняла. Все закружилось и поплыло перед глазами Валерия: яркие огни бара «Атлантида» и удивительные глаза его новой знакомой. В светлом сумраке летней ночи их бледно-голубая радужка казалась белой, отчего зрачки темнели узкими кошачьими полумесяцами. Этот мистический взгляд придавал лицу Регины что-то потустороннее, демоническое, но именно эта деталь была привлекательней всего остального…

Сквозь сон Наташе послышались тихие крадущиеся шаги. Кто-то снаружи осторожно подергал дверь, и сразу же мерзко завыла сигнализация.