Хазарская охота

Внезапно в лица дружинников ударил упругий ветер. Черный вихрь пригнул к земле головы русов, а ромеев буря толкала в спину, и невесть откуда появился чудный витязь на белом коне в солнечно сияющих латах с тонким копьем в руке. Не сминая травы, он летел впереди легиона Бессмертных. Воспрявшее духом войско Цимисхия вновь обратило свои копья на русскую дружину. В ту минуту радуга встала над Доростолом, и говорили греки, что сам Святой Стратилат сошел по той радуге на поле боя, довершая победу.

Опрокинутый вихрем, упал навзничь Радим. В грозе и буре взвился над ним белый конь, и он узнал дивное лицо. Оно сияло светлой печалью и прощением. В нем не было и следа прежнего страдания, и грубый шрам больше не пятнал лоб, чистый и белый, как камень алавастр.

Внезапно родившийся смерч обрушился на русское войско, он поднимал вверх пеших и крутил конников. Потрясенный Святослав отошел к стенам крепости и затворился в Доростоле. Прошло немного времени, и он послал к Цимисхию верных людей просить мира. Перунова ночь и Доростольская буря надломили его, солнце язычества стремительно катилось к закату. Боги не приняли жертвы Лучшего Воина. Лес кольев под Филиппополем и реки пролитой крови не смогли разбудить уснувших богов.

Надменно выслушал Цимисхий слова великана Волка и с усмешкой заметил, что ромеи всегда побеждали более милостью, чем силой.

Встреча была назначена на следующий день на берегу Дуная. Базилевс прибыл верхом на рослом жеребце, придав своей внешности как можно больше внушительности и величия. В царственном пурпуре поверх парадных доспехов и в серебряном шлеме-шишаке, увенчанном золотой императорской короной, он поджидал ладью с князем русов.

К берегу стремительно подошла ладья. На корме, опершись на посох, стоял старец в белом одеянии. Сорок гребцов сидело на веслах, их некогда белые одежды были закопчены в дыму костров, многие были ранены, но обвязав раны корпией, они превозмогали боль и усердно толкали ладью. Их головы были побриты, оставив ветру лишь клок волос на темени. Пристально всматриваясь в темные, исхудалые лица, Цимисхий пытался угадать среди гребцов князя русов. Статный, голубоглазый воин в чистой одежде смотрел в глаза императору. Это был Святослав.

– Тебя, царь русов, в песнях сравнивают с барсом, но ведь любой всадник может на охоте убить барса, – коварно заметил Цимисхий.

– Позволь, мне ответить, Светлый Княже, – вступил старец, и важно кивнул Святослав.

– Царь, на окраине твоей земли давно рыщет барс. Когда он поднялся из логова в киевских горах и зарычал, то упали стены Итиля, точно сделанные из камыша. Второй раз зарычал он на берегу Рус-реки, и кагана Малика сбросило с седла на землю… Третий раз зарычал барс, и Золотые ворота Царь-города едва не рассыпались перед ним.

– Будет! Довольно!!! – взмолился Цимисхий.

Свиток девятнадцатый Кубок смерти

Далеко та мель прославлена,

Широка и мрачна слава,

Нынче снова окровавлена

Светлой кровью Святослава.

В. Хлебников

По условиям мирного договора, осада с Доростола была снята. Русы вернули уцелевших пленных и покинули Болгарию. Вместе с ними из ворот крепости вышло великое множество болгар-скомаров, принятых греками за «полон без числа». Это уходили из-под византийского креста болгары-язычники.

С уцелевший дружиной Святослав сплавился по Дунаю до моря. Часть войска шла берегом. Медленно двигался отягченный добычей караван, на подводах везли раненых. В трех днях пути до Днепровского устья передовой разъезд принес худые вести. Печенеги несметной силой покинули степи, где обычно проводили зиму, и перекрыли пороги. Кто предупредил печенегов о караване с богатой добычей и малой охраной: «двуязычные» греки, мстительные хазары или измена засела в Киеве?

В зимних туманах гасла мечта о Русском Царстве Великом. Печально смотрел Святослав на бурное море, некогда море Русское. Еще пять столетий назад земли Сурожской Руси простирались к востоку и западу от Сурожа до Кафских гор, но давно повалены межевые столбы из белого камня. И священная славянская гора Берегиня, что парсы-огнепоклонники зовут Хара Березайте, переименована в Эльборс. На языке арабов это имя означает Божий Барс.

Напрасно воевода Свенельд советовал оставить добычу и раненых в Белобережье и отправиться окольным путем на конях до Киева – князь был непреклонен. Утратив возлюбленную Преславу, середину земли своей, иной он не обрел. В Новгороде, во Вручьем и Киеве княжили его сыновья. Решено было отослать Свенельда и Радима в Киев за подмогой, вместе с мужем ушла и Пребрана.