Хэдхантер. Охотники на людей (полукомикс)

И, видимо, для пущего эффекта тронул шокером железные прутья.

Разряд. Искра… Да, эффект – что надо. Впечатляет. Устрашает.

Люди в клетке зашевелились. Начали переходить в камеру.

Впрочем, не все. Щерба повиноваться не желал.

– А пошел-ка ты знаешь куда?! – он смачно и метко харкнул в долговязого через решетку.

Плевок повис на наплечной пластиковой нашивке.

Дубинка колизейного нырнула между прутьев со скоростью змеиного броска. Однако ужалить шокер не успел: Щерба вовремя отскочил назад.

И нелепо подпрыгнул, словно наступил на ежа. Дубинка другого охранника достала его с противоположной стороны клетки. Разряд ударил в ногу.

Щерба рухнул на пол. Голова сильно ударилась о железные прутья.

– Ты! – оплеванный верзила указал шокером на Бориса. – Выноси его, – шокер качнулся к Щербе.

Голова у бедняги кровила. Неловко упал, очень неловко.

– Быстро! – поторопил колизейный.

Хищно блеснули острые шипики электропалицы. Снова попадаться под такие зубки не хотелось. Борис взвалил Щербу на спину и молча втащил его в камеру.

Эти, в черной форме, умели убеждать…

Они вошли последними. За спиной громыхнули, смыкаясь, двери. Лязгнул замок. Что-то звякнуло с той стороны. Видимо, разжались стальные зубья-клещи. Ну да, так и есть…

Через смотровое окошко Борис увидел, как опустевшая клетка отъезжает от камеры. Охрана тоже отошла.

Узники зашевелились. Кто-то шагнул к новичкам.

Глава 32

– Давай-ка, его сюда, – сильные руки подхватили Щербу.

Невысокий жилистый человек со свежим, незатянувшимся еще шрамом на лице и копной рыжих волос помог уложить бесчувственное тело на свободные нары. Шконки в гладиаторских «номерах» чем-то походили на старые медицинские кушетки – узкие, литые из жесткого пластика с плотной слежалой и протертой «пенкой», брошенной поверху. Такие кроватки не боятся ни времени, ни сырости. И паразиты на таких, наверное, не заводятся.

Оглядевшись, Борис отметил про себя, что нар здесь гораздо больше, чем людей. Что ж, по крайней мере, за койко-место в камере драться не придется.

В дальнем углу стоял унитаз, отгороженный ширмой. Местная параша, надо полагать. В противоположной стороне, ближе к двери – прикрученные к полу стол и с полдесятка стульев. Тоже – пластик.

Больше никакой мебели не было.

Окна – только смотровые, те, которые в двери. Но вентиляция неплохая: из зарешеченных отверстий под потолком ощутимо тянуло свежим воздухом. И электрического света, в общем-то, хватало.

Между плафонами в металлической сетке торчали, подобно куцым обрубкам сталактитов, раструбы-распылители водяных брандспойтов. На залитом пластиком полу были проложены желоба и сливы, прикрытые мелкой решеткой. Знакомое дело… Принудительная помывка. Как в тресовозке. Хорошую идею всегда стараются использовать повсеместно.

Имелось в камере и кое-что еще. Борис заметил по углам на потолке тусклые глазки двух подвижных видеокамер под небольшими стеклянными колпаками. Расположены они были таким образом, чтобы не попадать под водяные струи и не очень выделяться в свете ламп.

Борис вздохнул. Ладно, постараемся быть оптимистами. Все таки эта тюрьма не из самых худших.

– Напрасно твой друг сглупил, – обратился к нему рыжий, кивком указав на Щербу. – Против колизейского шокера с голыми руками не попрешь. Не нужно под него подсовываться без особой причины.

Борис промолчал. И о том, что Щерба ему вроде как не совсем друг, а так… земляк, сослуживец по хэдхантерской группе и лоханувшийся товарищ по несчастью. И о том, что сам он тоже не так давно очухался после разряда.

О том, что отчаяние свободного, полного радужных надежд человека в одночасье ставшего тресом – вполне уважительная причина, чтобы кидаться на шокеры, он тоже говорить не стал.

– Хорошо хоть ошейник не включили – шею не пожгли, – продолжал рыжий. – Наверное, просто активировать еще не успели. Но это дело нехитрое. В следующий раз могут и включить.

Борис угрюмо слушал незнакомца. Честно говоря, не таких базаров он ожидал от сокамерников в первый день знакомства.

А гладиатор со шрамом на лице говорил все громче и настойчивее.

– Здесь умнее нужно быть, – кажется, на этот раз рыжий обращался ко всем новичкам сразу. – Гладиаторский ошейник жжет шею так, что потом головы не повернешь. Разряд шокера вырубает любого бугая и это тоже чревато…

Рыжий красноречиво скользнул взглядом по разбитой голове Щербы.

– А на арене даже легкая травма, полученная до боев, может стоить жизни.

– Тебе-то какое дело до чужих жизней? – устало вздохнул Борис. Эти странные наставления начинали его раздражать.

– Шкурный интерес, – осклабился рыжий. Во рту у него не доставало нескольких зубов. – Самый что ни на есть шкурный. Не больше и не меньше. Во-первых, у нас тут в почете групповые бои. Трес-файтинг – командный спорт.

Улыбка рыжего стала шире и злее.

– За поединки одиночек сейчас платят неохотно. Публика любит, когда стенка на стенку, камера на камеру, когда много крови и трупов. В таких схватках побеждает обычно та группа, в которой меньше калек.

Ясно. Предположим, ясно…

– А во-вторых? – спросил Борис.