Хейанке

Хреновые, если сказать точнее. И не то чтобы им, как в той поговорке, что-то мешает, но все танцы тут — только на сцене театра, да и там тоже все не очень понятно. В масках с перьями и в пестрой одежде не очень-то и попляшешь. Не, ну приступ эпилепсии на сцене изобразить, или призыв демона — это у них выходит нормально, но танцами такое сложно назвать. Хотя те две мертвые девки в лесу танцевали прикольно, но больше я здесь подобного ни разу не видел. И тем непонятнее было наблюдать в этом зале такую толпу народа.

Всего тут находилось около ста человек. Мужчины и женщины в очень дорогой одежде стояли небольшими группами и о чем-то разговаривали. Именно поэтому у меня и возникли ассоциации с бальным залом. Слишком уж много среди присутствующих было женщин. Навскидку — как бы ни треть. Не, так-то женщины в Империи чувствуют себя достаточно свободными, но в том же Ки они редко выходят в свет, а тут — девять утра и уже при полном параде.

— Нам, наверное, очередь надо занять? — хмыкнул я, оглядев с порога зал. — А то вон уже сколько народа в приемной.

— А? — Нори с видимым усилием оторвал взгляд от открывшегося великолепия и непонимающе посмотрел на меня. — Зачем очередь?

— В смысле, зачем? — покачал головой я и кивнул на толпу народа в зале. — А эти все к Пушкину, по-твоему, пришли, или что?

— К какому ещё Пюш-ки-но? — с трудом выговорив незнакомое слово, Шоджи удивленно посмотрел на меня. — Вам же к Его Величеству…

Сдержав неуместную здесь улыбку, я учтиво кивнул в ответ на приветствие какого-то мужика, и сквозь зубы уточнил:

— Все эти люди тоже пришли на приём к Императору? Или они и впрямь собрались танцевать?

— Танцевать? — на лице Нори наконец появилось осмысленное выражение. — Брат, ты о чем?

Да еп! Я уже собирался в понятных фразах описать сложившуюся ситуацию, когда Шоджи наконец пояснил:

— Таро-сан, эти люди здесь находятся, потому что им это разрешено. Величайшая привилегия, которой удостоены лишь избранные. В этом зале заключаются торговые соглашения, обсуждаются законы перед представлением их в Канцелярию Императора, принимаются решения, влияющие на политику всего государства. Его Величество редко принимает кого-то сам, но привилегии — на то и привилегии…

«А, ну раз так, то вопросов нет, — поблагодарив Шоджи за пояснение, мысленно хмыкнул я. — Эти ребята, оказывается, тут просто работают. Нет, понятно: привилегии и все дела. Нужно выходить в свет, чтобы тебя не забыли, но для этого не обязательно подрываться с кровати с утра. Это только мы с Нори, как Винни Пух с Пятачком, с утра по гостям шляемся. Песенки, правда, не поем, да и медом нас хрен кто накормит…»

Прибыв вчера в представительство, мы отмылись после долгой дороги, отъелись, и я даже немного поспал. Нори отсыпаться не стал. На брата напала любовная меланхолия, а тут еще Шоджи рассказал, какая принцесса красивая, и понеслось. Вечером, когда мы пили чай с местными сладостями, в представительство заявился суровый мужик при полном параде, и сказал, что Император ожидает нас обоих завтра с утра.

Уж не знаю, что там случилось. То ли Ивата передал Императору наш разговор, и в том взыграли отцовские чувства. То ли они взыграли по какой-то другой причине, или этот вызов обычное человеческое любопытство, но, как бы то ни было, Шоджи такая поспешность совсем не обрадовала.

Император, по словам сэнсэя, мужик крутой и все проблемы привык решать быстро. То есть — не позови он нас, и можно было бы облегченно выдохнуть, но он позвал и позвал фактически сразу. Впрочем, Нори этот вызов совсем не расстроил, ну а мне так вообще фиолетово. Вопрос с Императором все равно пришлось бы решать, и лучше сразу вывалить все фишки на игральную доску. Вряд ли правитель огромной страны будет разговаривать с нами полунамеками, а значит, мы вскоре узнаем, чего ожидать и где нужно бояться. За Нори я не переживаю: он упрямый как четыре быка в телеге. Запугать его или переубедить не получится, ну а я чем смогу помогу.

Странное какое-то с утра ощущение. Словно сидишь и читаешь детскую книжку, о том, как Емеля съездил к царю во дворец. Нет, я понимаю, что все вокруг ни хрена не смешно, но и заморачиваться повода никакого не вижу. Император нас не сожрет. Ну разве что наорет, или попытается запугать, но мы уже и так пуганные. Ну, а тех ублюдков, что пытались убить нас в горах, я ему никогда не забуду. И даже если нанимал их не он, сам факт говорит о многом.

Утром, собравшись и позавтракав, мы прибыли во дворец, и тут Нори поплыл. В том смысле, что дворец оказался натуральным дворцом: с фонтанами статуями и парком, размером едва не с Сокольники. Дорожки из мраморной плитки, резные беседки, фигурные клумбы и подстриженные кусты привели моего брата в культурный восторг. Нет, внешне Нори оставался холоден и невозмутим, но я-то знаю своего кровного брата. При всем при этом у него и самого в Ки есть точно такой же парк, но, видимо, в чужих руках известный предмет всегда кажется толще.