Хейсар

Почувствовав мое состояние, Мэй развернулась ко мне и мертвым голосом спросила:

— Почему ты говорил таким тоном? Ты… ты в это не веришь?

— Верю… Честное слово… — тихо сказал я. — Просто из всей Изумрудной Скрижали моя сестра больше всего любила Слово о Суженом. Повторяла его чуть ли не по десять раз на дню… А своего Дара так и не дождалась…

— Прости, я не знала… — Мэй вжалась лицом в мою грудь и расплакалась. Горько, как маленький ребенок.

Я прижал ее к себе, запустил пальцы в волосы, ласково провел ладонью по спине и, дождавшись, пока она успокоится, слегка отодвинулся и нежно поцеловал в заплаканный носик:

— Ты — чудо, Огонек! Я счастлив, что оказался у тебя на Пути…

Мэй вздрогнула, приподнялась на локте и хрипло сказала:

— Я — твоя Половинка! Я НЕ МОГУ выйти замуж за другого!!!

У меня пересохло во рту: я знал, что это не слова, а настоящие чувства, видел, что он а колеблется между долгом и бесчестием, и… не понимал, что я могу сказать в ответ.

То, что я люблю ее больше жизни? Так она знала это и без моих слов. То, что я ненавижу ее долг перед короной и родом и тем не менее готов смириться с ее решением выйти замуж за одного из ее женихов, лишь бы дать ей возможность сохранить уважение к себе? Но эти слова подтолкнули бы ее к ним, а не ко мне. Что отдал бы обе руки за чудесное спасение любого из ее братьев? Так это стало бы пустым сотрясением воздуха!

— Я… приму любое твое решение, Огонек… — через вечность выдохнул я. — Любое… Даже если ты…

Договорить мне не дали — со стороны лагеря послышался встревоженный крик:

— Кром, с вами все в порядке?

— Скажи, что ждешь, пока я приведу себя в порядок! — потребовала Мэй. Потом села, перебросила магас через плечо и задумчиво пробормотала: — Знаешь, я, кажется, кое‑что придумала. Не уверена, что тебе понравится, но лучше так, чем никак и никогда…

— Расскажешь? — сглотнув, спросил я.

— Да… Наверное… Когда решусь…

Глава 15 — Негзар Мышь

Четвертый день третьей десятины первого травника.

…Аютэ выплыла из‑за сарти[91] рода Уззар, как дес’ит[92] долинников. И, приветливо улыбнувшись знакомой Ширвани, величаво заскользила вниз по улице. Ее спутники — пара мрачных, как ночь, лам’наш’ги[93] и донельзя гордая оказанным доверием айти’иара[94] с корзиной в руке — устремились следом.

Высокая, стройная и ослепительно красивая, Два Изумруда стремительно шла вперед и в упор не замечала восхищенных взглядов попадающихся на пути мужчин.

«Есть я и ты… — вспомнив так и не спетую ей Песнь, уныло подумал Негзар. — Остальное — тлен…»

Как и восемь лиственей назад, в тот день, когда он понял, что она никогда не станет его женой, по его спине пробежал неприятный холодок, а душу затопило отчаяние. И для того, чтобы заставить себя вернуться в нормальное расположение духа, он вгляделся в магас Аютэ, чтобы своими глазами увидеть прожитую ею жизнь.

Увидел. И заскрипел зубами: замысловатая петля, появившаяся над правым глазом, сообщала всем и вся, что она замужем, зеленая лента, вплетенная в лахти, — что плодовита, а три уасти[95], гордо ниспадающие на правое плечо, — что подарила избраннику двух сыновей и дочку!

«Это должны были быть мои дети!!!» — мысленно взвыл он и зажмурился, чтобы не видеть ожерелья Благодарности[96] на ее загорелой шее. Увы, не помогло — его внутренний взор тут же ослепила россыпь из десятков переливающихся на солнце чешуек и почти затмила своим сиянием тоненькую, почти незаметную на ее фоне тесемку со свадебным подарком Аттарка…

— Хороша… — восхищенно выдохнул стоящий рядом Юлай Подсвечник. И, наткнувшись на бешеный взгляд Негзара, примирительно выставил перед собой ладони: — Не злись, ашер, я имел в виду, что она — воистину прекрасна! И достойна быть твоей…

— Только достойна? — нехорошо прищурился Мышь.

Долинник рассмеялся:

— Никак не могу привыкнуть к тому, что мы вкладываем в одни и те же слова разный смысл! Не злись — она БУДЕТ твоей. Через десятину — полторы. Обещаю!

Негзар аж подпрыгнул:

— Едут?

— Да, вчера проехали Голон…

— Слава тебе, Бастарз!!! — вскинув глаза к небу, радостно выдохнул хейсар. Потом нашел взглядом Аютэ и понял, что видит не только петлю замужней женщины, уасти и ожерелье Благодарности, но и полные, ярко — розовые губы, рвущуюся из араллуха и маняще покачивающуюся при каждом шаге высокую грудь и обтянутые ансами стройные бедра.

«Моей! Ты будешь моей!! И совсем скоро!!!»

…Два Изумруда прошла мимо Негзара, не замедлив шаг. Так, как будто не узнала. А вот ее телохранители кривить душой не стали — правый презрительно усмехнулся и демонстративно убрал десницу за спину[97], а левый вытаращил глаза и «испуганно» раззявил рот.

Мышь сжал зубы, гордо вскинул голову и развернул плечи, чтобы они увидели кожаный шнурок с когтями взятого им медведя. Но, заметив, что один из них складывает пальцы в копье[98], чуть не лопнул от бешенства!

— Что‑то не так? — встревоженно вглядевшись в его перекошенное лицо, поинтересовался Подсвечник.