Хелена Рубинштейн. Императрица Красоты

Пока новый протеже выполнял ее задание, Хелена решила заняться покупками. В Париже у нее были свои привычки. Прежде всего, покупка обуви. Когда ей было нужно – или просто хотелось – купить туфли, она отправлялась в бутик Роже Вивье[109], который располагался в особняке Кристиана Диора, на улице Монтень. Когда же с обувью, ко всеобщему удовольствию, было все решено, она направлялась посмотреть новые модели к самому Диору…

До того как увлечься миром моды, Кристиан Диор продавал картины и антиквариат. Когда он открыл свой Дом моды, Мадам из любопытства отправилась разузнать, можно ли с ним вести дела. Но, очарованная его стилем, она вскоре стала постоянной клиенткой. Постепенно Кристиан Диор стал ее другом. Мадам Рубинштейн обновляла гардероб два раза в год, в феврале и в августе, и именно тогда появлялась в парижских домах Высокой моды. Хотя она особенно отличала Диора и Баленсиагу, с удовольствием посещала показы других французских модельеров.

Она вызывала свою «белошвейку», которая, вооружившись блокнотом и карандашом, делала зарисовки и записывала детали тех туалетов, которые нравились Мадам. Потом по этим эскизам она копировала модели с учетом особенностей фигуры Хелены. Она создавала индивидуальные варианты – например, в выкройке жакета по Жаку Фату меняла рукава на те, покрой которых поразил ее у Жанны Ланвен. В окружении Хелены говорили, что эта «маленькая белошвейка» была гениальным копиистом. Мадам нравилось наблюдать за моделями, сидя на выкрашенном в золотой цвет стуле. Она спешила побывать на открытии каждого нового дома Высокой моды, была среди первых клиентов Ги Лароша, позже – Кардена, Ива Сен-Лорана и даже Андре Куррежа!

В тот день, дав поручение Патрику, Хелена отправилась к Роже Вивье и случайно встретилась там с двумя подругами, Кармель Сноу, главой Harper’s Bazaar в Нью-Йорке, и Мари-Луизой Буске, представителем того же Harper’s Bazaar в Париже, – она была очень важной персоной во французской столице. Три дамы порхали перед полками с обувью, щебеча и хихикая как маленькие девочки, примеряя зеленые туфли из ящерицы и красные – из крокодиловой кожи… Хелена примерила обе пары, неловко встала со стула и… упала! Все кинулись к ней на помощь, но она смогла подняться сама. Конечно, Мадам немного сконфузилась, но такое случалось с ней нередко: у нее были слабые лодыжки, и она часто теряла равновесие. Пока Мадам Рубинштейн приходила в себя, среди продавщиц началось волнение. Приехал сам Кристиан Диор! Пока всеобщее внимание было приковано к «мэтру», Хелена приводила себя в порядок. Диор неожиданно устроил для них небольшое дефиле, и в тот день Хелена заказала шесть платьев, а Кармель Сноу, которую Хелена называла Карамель, уехала домой с новым манто. После этого Хелена заехала в корсетную мастерскую, заглянула в две антикварные лавки и завершила шопинг у Hermes, где купила пять сумок. Довольная прогулкой, она вернулась посмотреть, как продвигается дело у секретаря.

Патрик говорил, что по блокноту Мадам можно было составить по крайней мере две книги. «Это был большой черный блокнот на пружине с отрывными листками, с разноцветными пометками. Первая была на букве B (business) – бизнес, и этот раздел состоял более чем из шестидесяти страниц, скрепленных степлером, текст был разделен на разделы по городам и странам. (…) Имена, адреса и номера телефонов ста двадцати сотрудников французской компании шли там с комментариями на полях: “Бездельник, который всегда рекламировал продукты! (…) У него есть неплохие идеи новогодних подарков”. Часто встречалось слово “деньги”, и рядом Мадам обычно приписывала: сколько?»[110]

Листая блокнот, Патрик по сути заглядывал в частную жизнь своей патронессы. Чтобы выполнить ее требование, он начал с Эдмонды Шарль-Ру, директрисы Vogue, с которой уже был знаком, и Элен Гордон-Лазарефф, директрисы Elle. Завершил он раздел «Француженки» графиней Ля Туш, директрисой Votre Beaute. Противовесом этой французской команде стали три иностранных журналиста. Его задача облегчалась тем, что Мадам помечала звездочками, от одной до четырех, тех журналистов, которые были ей интересны. Против каждого из выбранных Патриком имен стояло «четыре звезды», и это были Евгения Шеппард из New York Herald Tribune, Эрнестина Картер из лондонского Sunday Times и Ирен Брин, которую он тоже знал, потому что она была представителем Harper’s Bazaar в Риме, а с этим журналом он когда-то работал.

Закончив составление списка, Патрик спросил у Мадам, где нужно заказать столик, чтобы пригласить этих дам на обед. Все они были очень важными персонами, и для каждой нужно было выбрать отдельное место.

– Шарль-Ру не очень заботит место, где поесть. Она интеллектуалка. Хорошее бистро будет решением проблемы. Шеппард нужно пригласить в Maxim’s. Американцы это место любят. А вот Брин – это вопрос. Итальянки любят шумные места, но я слышала, что они едят исключительно салаты.