Читаем Хеллфайр полностью

Саймон побежал вокруг борта вертолета.

Тафф подключил гарнитуру со стороны правого борта, теперь я надел шлем. Он открыл дверь кабины Саймона.

Саймон вскарабкался рядом со мной и двинулся по УРПОА к своей кабине. Усовершенствованные Расширенные Передние Отсеки Авионики шли по обоим бортам всех "Апачей Лонгбоу". Он запрыгнул на свое место и опустил дверь. Моя уже была закрыта.

Он подключился.

- Что на докладе, старина? - спросил я.

- Навзад атакован. Они пытаются прорваться на базу. "Харриеры" уже летят из Кандагара. Как только они появятся, мы должны будем отойти, что бы сэкономить летные часы.

- У нас есть разрешение на запуск?

- Да.

- Блестяще.

Помня об операции "Мутай", как только вертолет ожил, я должен был проверить, что новые коды не слетели с радиоканалов.

- Есть данные - сообщил Джон, после проверки связи.

Теперь мы знали, что можем разговаривать по четырем радиоканалам и можем передавать данные между вертолетами.

В ту секунду, как Саймон был готов, я подал вперед и резко нажал по стояночным тормозам; они мне понадобятся при посадке. Нос резко остановился и качнулся. Как только первый вертолет был готов, он выдвигался вперед, давая знать второму. Я вырулил "Апач" прямо на дорожку ИВПП.

Я посмотрел вниз и взглянул через плечо. Джон качнул носом. Как только я увидел, что он снова двигается, я разблокировал наше хвостовое колесо, развернул вертолет на 180 градусов, снова заблокировал колесо и стал ждать. Я был немного правее осевой линии, на самом конце ИВПП, глядя в сторону Навзад.

Саксон Оперативный передал нам:

- Стойте-стойте.

Джон продолжил движение по взлетной полосе и вырулил на меня. Он развернул вертолет, оказавшись примерно в десяти футах от меня. У нас обоих был максимум рулежки для пробега.

Джейк вышел на связь по радио:

- Саксон, это Дикарь Пять Ноль, отправьте обновление.

- Они копируются прямо сейчас. Просто оставайтесь на ВСУ.

Мы привели оба вертолета на пункты дозаправки, подкачались, развернулись и запарковались в наших отсеках. Я как раз собирался отключить двигатели, когда оперативный центр связался с нами.

- Не отключайтесь. Они снова атакованы.

Я был уверен, что талибы изучали нашу реакцию. Вертолет не появился после первой атаки, поэтому они знали, что могут снова идти.

Мы взлетели и Джейк запросил у Саксона Оперативного еще одно обновление, когда колеса оторвались от земли.

- Они добрались до комплекса и пытаются прорваться.

Мы этого и ожидали. Со времен операции "Мутай", они были все ближе к окружному центру. Они прорыли тоннели через все здания, что бы внезапно напасть на нас у нашего порога.

- У вас есть точное местоположение?

- Негативно. Мы не знаем, где талибы находятся на земле. Все что мы знаем, что окружной центр под тяжелым обстрелом.

Мы проскочили на малой высоте над Трассой Ноль Один и начали подниматься, когда мы были над пустыней.

Джек вышел прямо на радио.

- Вдова Семь Один, это Дикарь Пять Ноль.

Нет ответа.

- Вдова Семь Один, это Дикарь Пять Ноль...

Ничего. Мы были слишком далеко. Не было никакого смысла выходить сейчас, но когда мы были ближе, возможно радио Джека могло пробиться.

Джек приказал набирать высоту. Если бы мы могли выйти в зону прямой видимости, мы могли бы быстрее связаться с ними.

В шестнадцати километрах от города, мы могли видеть Навзад. На первый взгляд, трудно было увидеть, что имели ввиду в Оперативном центре. Город выглядел более спокойным, чем когда-либо я его видел.

Джейк попробовал опять.

- Вдова Семь Один, как меня слышно?

- Лима Чарли.

- Отправьте обновление.

- Мы под тяжелым обстрелом со всех сторон. Сангары разбиты и мы не можем вести огонь. Мы думаем, они пытаются прорваться в комплекс с юга. Мы не можем послать никого в сангары. Нам нужно, что бы вы остановили атаку с южной стороны. Талибы находятся в здании в десяти метрах к югу от окружного центра и близки к прорыву.

Сломанная стрела

Воскресенье, 16 июля 2006 года.

Навзад.

Небо над Навзад было кобальтово-голубым, что составляло разительный контраст с тем, что я впервые увидел при своем посвящении шесть недель назад. Не было ни дыма, ни признаков сражения. Место выглядело как город призраков.

- Вдова Семь Один - вышел на связь Джейк - Это Дикарь Пять Ноль и Дикарь Пять Один. У нас 600 снарядов, семьдесят шесть НАР и четыре "Хеллфайра". Будем над вами через пять минут. Подтвердите, что все дружественные войска в окружном центре и на Святыне?

- Подтверждаю; поторопитесь пожалуйста.

Дело было плохо. Короткие волосы на моей шее встали дыбом. В протоколе приказов управления огнем не использовалось "пожалуйста", даже при начальных вызовах. Вдова Семь Один был один из лучших авианаводчиков; ситуация для него должна была быть отчаянной, что бы он сказал "пожалуйста".

- Дикарь Пять Ноль - сказал Джейк - Любые гражданские в зоне?

Он выдал нервный смешок.

- Вы должно быть шутите. Они все уже давно ушли отсюда.

Я слышал громкие удары на заднем фоне, но никакой стрельбы, к которой мы привыкли, когда войска были в контакте.

- Принято - ответил Джейк.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное