Читаем Хеллфайр полностью

Я выровнял и развернул вертолет, так что мы были на противоположной стороне цели от Джона. Белое здание было ориентировано с востока на запад. Я зашел с запада, выстрелил из пушки, ушел на юго-восток, затем поднялся, постоянно поворачивая вертолет влево, что бы я мог следить за комплексом. Я не хотел улетать от него, я хотел держать его в поле зрения.

Саймон сконцентрировался на своей цели, а я на ландшафте вокруг нее. Я высматривал убегающих, что бы натравить на них Саймона. То же самое происходило и в другом "Апаче".

Саймон увеличил масштаб, что бы посмотреть, есть ли кто-нибудь в здании. Он изучал дверные проемы и окна.

С финальным противозенитным маневром мы развернулись к нему носом. Глядя на комплекс с востока, я видел Джона, летящего к нему с запада. Он был намного ближе, чем мы.

Мы были на встречных курсах и Джейк стрелял прямо вперед. Это не было проблемой; я знал, что снаряды идут вниз. Но у меня была работа через несколько секунд. Не было никаких шансов, если противник выйдет один на один с "Апачем", но когда мы повернемся к ним хвостами, они могут выпустить ракету с тепловым наведением или выстрелить несколькими РПГ.

Мы должны были прикрывать друг друга.

Как только Джон и Джейк закончат свой заход, я должен буду быть на их позиции, что бы Саймон открыл огонь из своей пушки по зданию, прикрывая их отход - или, если я увижу каких-нибудь противников за пределами здания, я должен буду обстрелять их сам. К тому времени, когда я скажу Саймону о них, будет слишком поздно; защита вертолета была выбором между победой или поражением за доли секунды.

Я видел как Джон приближается к цели.

Мы были в 2500 метрах и медленно приближались. Мы вышли нос к носу. Они были ближе и шли быстрее. Когда они отвернули прочь, Саймон уже навел свое перекрестье прицела и я смотрел через окно кабины; глядя на переулок и главную улицу перед зданием в поисках любых убегающих или целящихся в птичку Джона талибов.

Любой из нас мог стрелять - неважно, кто контролировал пушку последним. У нас обоих был контроль над вооружением. Пушкой управлял он и сейчас перекрестье прицела было под его управлением. Но если бы я что-то увидел, я сказал бы "Моя пушка", нажал "Пушка" на ручке циклического шага и она переместится туда, куда смотрит мой глаз и будет под моим управлением.

Задача Саймона была прежде всего в том, что бы атаковать цель; добиться успеха миссии. Он был командиром на боевой задаче в вертолете. На мне была защита вертолета; поддерживать защиту платформы. Если бы я заметил угрозу моему "Апачу" или Джона, это было бы важнее, чем убивать талибов в любом случае. Все дело было во взаимной поддержке. Поэтому мы всегда старались видеть и защищать друг друга.

Саймон уменьшил картинку на экране, что бы видеть все белое здание целиком. Теперь он мог навести перекрестье прицела на любую цель, которую выбрал, стабилизировать его и нажать на курок, когда сочтет нужным.

Я сканировал окрестности на предмет того, кто пытается напасть на моего ведущего. Пушка не будет двигаться, пока не привязана к моему глазу. Но в тот момент, когда я что-нибудь увижу, это будет "Моя пушка!" - бац - конец. Когда я это скажу, я подниму большой палец и нажму на спуск. В течении доли секунды снаряды полетят с вертолета.

- Огонь - сообщил Джек.

Я видел, как серое облако появилось под носом их "Апача", с каждой стороны ствола, пороховые газы пушки выбрасывались в воздух, после того как их выплюнул дульный тормоз. Саймон обшаривал задние в поисках убегающих. Я в основном, присматривал за Джоном.

- Отходим - сообщил Джон.

Они прервали заход и я наблюдал за попаданиями снарядов по всей верхней части северного крыла здания. Они отошли на юго-запад, как и мы. Я наблюдал, как они отходят и ждал, пока они не наберут высоту. Их орудие тоже оказалось точным. Стрельба Джейка была на высоте, это должен был быть наш день.

- Стоим на месте. На этот раз я не собирался пикировать. Я не хотел терять свою высоту. С точностью пушки и TADS Саймон может управиться ювелирно и смертоносно. Я подлетал на уровень, пушка Саймона постепенно направлялась вниз.

Снова Саймон прицелился в промежуток между стеной и крышей.

- Прикрываю. - Джон дал нам знать, что они могут атаковать, если нас обстреляют.

- Дикарь Пять Один, захожу с двадцатью тридцатимиллиметровыми - доложил Саймон на частоте авианаводчиков.

Я набрал скорость и когда Саймон нажал на спуск, я вышел на связь между вертолетами.

- Дикарь Пять Один, открываем огонь, двацать снарядов тридцать майк майк.

Снаряды застучали по стене и крыше.

Джон ответил по межвертолетному радиоканалу:

- Не уверен, что мы оказываем на них какой-то эффект.

Я ответил:

- Маленькие отверстия на крыше, означают что они проникают внутрь до взрыва. Это будет опустошение внутри.

- Принял.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное