Читаем Хеллфайр полностью

Моей третьей задачей было навести запущенную другим экипажем ракету и поразить бронетранспортер в ночных условиях, сохраняя высокую высоту. Это тактика была взята прямо из лекции по вооружениям Пола Мэйсона, которая будет использоваться, если я буду без ракет и обнаружу цель, оснащенную приемниками предупреждения об облучении лазером. К тому времени, как система обнаружения предупредит экипаж БТР об угрозе, "Хеллфайр" будет в секунде до попадания. Спокойной ночи, Вена.

Становясь все менее популярным среди экипажей, я подробно прошел через каждую деталь техники ведения огня.

На следующее утро мы вылетели с авиабазы Тимрат на полигон, в девяносто минутах лета. Руины старой техники и вдобавок зданий - наш "набор" целей для следующих нескольких дней - были единственными примечательными особенностями пустынного пейзажа.

Мы установили палатки, приготовили что-нибудь пожрать и уселись под полной луной, на предмет посрать.

- У тебя что-то на подошве ботинка, Саймон - сказал Джейк.

Саймон поднял каблук, бросил на него взгляд через плечо и сразу же смутился.

- О-о, привет морячок - сказали мы хором.

Саймон был военно-морским офицером по обмену. Будучи единственным флотским среди нас, он неизменно становился объектом подначек - но неизменно их с удовольствием возвращал.

- Знаете, вы все заполучите СПИД - сказал он.

- Только если вы будете мешаться тут с нами - многозначительно покачал пальцем Джейк.

Мы катались от хохота.

- Он имеет ввиду Вызванный "Апачем" Синдром Разводов (игра слов: Apache Induced Divorce Syndrome, AIDS, он же СПИД). - пояснил Билли - Вы попадаете на него в ходе операций или учений в течении всей вашей летной карьеры.

- Мне-то не о чем беспокоиться, моя жена привыкла, что я в море. Но вот вы, крысы сухопутные, главные кандидаты. Не думаю, что вам даже нужна помощь "Апача". Вы, как я гляжу, сами прекрасно справляетесь. Не так ли, Билли?

Билли только что был в романтическом отпуске со своей женой. Когда они вернулись назад, его машину угнали. Больше всего его расстраивало, что он оставил ключи и домашний адрес в бардачке. Их страховка не оплатит никаких убытков.

Я был следующим на линии огня.

- Я думаю, что Эд главный кандидат, после его выступления на Рождественском балу. Что думаешь, Джонни?

Будучи офицерами, Саймон и Джейк еще не слышали об этом. Джон трепетал от предвкушения поделиться с новой аудиторией.

- Представь себе, Билли. Эд и жены сидели за большим столом с сомелье, серебряным сервизом, с официантами для каждого, все для удовлетворения ваших прихотей... - он положительной извивался от удовольствия - Эд, как истинный джентльмен, отодвигает стул Эмили, когда она идет сесть на место. Она падает прямо на спину, ее ноги мелькают над столом и она стукается головой о стену.

Мои щеки горели красным, по мере того как разгоралось веселье. Она выглядела так, как будто попала в автокатастрофу - ее платье разорвалось настолько высоко, что она могла явится на прослушивание в мужской клуб "Sperarmint Rhino".

Глаза Джона сверкнули.

- Я полагаю, что у Эда больше шансов подхватить AIDS, останься он дома, чем если он исчезнет на несколько месяцев.

Джейк пришел мне на помощь, рассказав историю об "Автобусной остановке Джонни". Джон - будучи рыжим - всегда обвинялся в зловонной моче, чем и заработал свое прозвище.

Что, вполне предсказуемо, обернулось шуточками уже обратно в сторону Джейка. Ему это было не впервой. Как молодой парень с женой и ждущий первого ребенка, никто не получал столько подколок, как Джейк - по крайней мере, потому что часть он мог принять на грудь и тут же отправить обратно. Джейк был из богатой семьи и вырос на Антигуа; его расслабленное карибское мировосприятие иногда заставляло сомневаться, что он может на законных основаниях голосовать, не то что летать на ударном вертолете. Он получил в Сандхерсте прозвище Флоппи, в честь того, что был "чертовски расслабленной заморской персоной" (fucking laidback overseas person, Floppy - прим. перевод.) и окружающие не перестали ссать кипятком, даже после того, как он был удостоен Меча Чести.

На рассвете мы наблюдали, как наши наземники оснастили вертолет четырьмя "Хеллфайрами". Билли и я осмотрели наши ракеты и выполнили тщательный обход машины, прежде чем сесть в нее.

Мы получили запрос от передовых авианаводчиков, как только пересекли границу полигона.

- Апач, Апач, это Браво Два Ноль. Огневая задача, прием.

- Браво Два Ноль, это Изгой Один. Мы два "Апача" - позывные Изгой Один и Два, с восемью ракетами "Хеллфайр" на борту. Готов к выполнению огневой задачи, прием.

ПАН ответил громко и четко.

- Огневая задача... координаты цели: четыре ноль Квебек, Чарли Отель, Семь Ноль Восемь, Ноль Один Восемь.

После краткой паузы он продолжил:

- Высота цели: четыре пять восемь футов... Описание цели: небольшое здание.

Еще одна пауза:

- Дружественные силы: три тысячи семьсот двадцать пять метров к югу.

- Код лазера: один, один, один один...

И последний его вызов:

- Репетуйте, прием.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное