Хэллгейт: семья

В доме не осталось ничего, что напоминало бы о Ричарде Нолане. Одежду и обувь Алекс перебрал и от совсем ветхих тряпок избавился, а остальное отдал церкви. Туда же пожертвовал пакет, доверху набитый крестами, иконами, вышитыми заповедями в рамках — пусть отдадут какой-нибудь верующей вдовушке, которая, быть может, захочет украсить ими кухню. И даже старую отцовскую кровать, дышащую на ладан, Алекс доломал и выбросил.

Теперь вторая спальня пустовала, но он всё равно запер её на все засовы.

И только от машины избавиться не удалось — чутьё подсказывало, что она ещё может пригодиться. К тому же только дурак будет продавать хороший рабочий автомобиль, когда у тебя нет другого. Даже будучи шерифом Хэллгейта, Алекс не собирался постоянно использовать служебное авто в личных нуждах.

Дорога, на удивление ровная, послушно стелилась под колёсами. Алекс включил музыку, улыбнулся, услышав знакомый мотив. Одиночные поездки были ему по душе, но работа беспощадно съедала последние крохи свободного времени — тут бы до дома дойти и забыться недолгим, начисто лишённым любых грёз сном.

Снова и снова он прокручивал в голове события Хэллоуина в особняке у вампиров. Может, решение пойти в костюме Дракулы и правда было поспешным и опрометчивым — Алекс не сомневался, что Люсьен этого так не оставит. Но выражения этих холёных бледных лиц стоили многого.

Лишь бы не жизни.

Однако теперь у него была зацепка, пусть Алекс и не понимал до конца, с чем её можно связать.

Не то чтобы он действительно собирался искать ответы в прошлом Стэши, но что-то в ней продолжало его настораживать. О себе она не говорила, работала там, где требовались проныры, способные найти подход даже к известному молчуну и в случае необходимости переступить черту закона. В деле Хьюзов копалась давно — но, кажется, так и не сказала, почему.

Кроме того, переехав в Хэллгейт, она могла найти себе местечко поближе к редакции. Но нет — забралась на самые болота и каждое утро упрямо мчала через весь город. Возможно, у неё не было денег, а развалюха у мутной воды обошлась либо в гроши, либо и вовсе бесплатно.

Однако ещё так делали, не желая часто попадаться на глаза.

И вот — Новый Орлеан и психушка. Стэши не производила впечатление человека, который страдал от серьёзного ментального расстройства, а с другими в клинику обычно не попадали. Когда можно справиться самостоятельно, тебе просто вручают рецепт на таблетки и отправляют на терапию. Здесь же случай должен быть совсем запущенным.

Пытаясь вспомнить, настораживало ли его что-то в поведении Стэши, Алекс не находил ничего, кроме скрытности — и это едва ли говорило о проблемах с головой.

Куда ни сворачивай, упрёшься в тупик.

Наконец по обе стороны дороги замелькали дома. Некоторые были аккуратно выкрашены светлой краской и явно отремонтированы совсем недавно, другие, покосившиеся, готовились вот-вот рухнуть. Уже на подъезде Новый Орлеан демонстрировал гостю свои контрасты, которые, как помнил Алекс, становились только ярче в сердце города.

На улицы он въехал незамеченным. Здесь не Хэллгейт — проезжему никто не удивится.

Несмотря на то, что праздничная ночь уже миновала, Новый Орлеан по-прежнему был богато украшен гирляндами в виде летучих мышей, фонарями-тыквами, и почти на каждой витрине красовалась какая-нибудь жутковатая наклейка. Страшилки в Луизиане любили, а потому к Хэллоуину готовились основательно и прощались с ним неохотно.

Сколько Алекс помнил, их штат всегда имел не лучшую репутацию — как же, родина местного вуду. Но многие бы принялись открещиваться, а Луизиана, напротив, с гордостью вскинула голову. Хочешь, мол, распускать слухи — распускай. От этого ничего не изменится.

Белоснежные, заботливо подлатанные стены клиники имени архангела Михаила ласкало неожиданно щедрое осеннее солнце. Пики ограды поблёскивали в утреннем свете, и Алекс на миг расслабился, любуясь бликами на металле.

Из-за тяжёлой двери выскользнула фигурка в белом, решительно направилась к нему.

— Могу чем-то помочь?

Дежурная медсестра была настроена недружелюбно и рассматривала его с откровенным недоверием.

— Меня зовут Алекс Нолан, — словно украдкой он повернулся, чтобы она заметила шерифскую звезду на рубашке. — Я шериф Хэллгейта, расследую убийство бывшего губернатора Шона Хьюза и его семьи. Следы ведут к одному из ваших пациентов. Мне нужен доступ к архиву.

— Шона Хьюза… Погодите. Это было в новостях лет шесть-семь назад?

— Дело пришлось переоткрыть.

— А, — медсестра неприятно усмехнулась. — Из-за того женоубийцы, Дикинсона? Значит, не он прикончил губернатора?

— Этого я сказать не могу.

— Да тут и так всё ясно. Хорошо же местная полиция делает свою работу…

Помедлив, она всё же достала из кармана увесистую связку ключей. В замке заскрежетало.

На территорию клиники Алекс вошёл, ощущая смутное беспокойство. Всё здесь выглядело идеальным, выверенным до мельчайшей детали, и от этого становилось лишь тревожнее. По опыту он знал: за безупречной обложкой чаще всего скрывается больше всего грязных тайн.