Хэллгейт: семья

Когда они с Алексом были тут в прошлый раз, за стойкой регистрации сидела Сил, а потому осмотреть первый этаж всё равно бы не вышло. Но сейчас Джин с любопытством вертела головой, как губка впитывала детали — от потёртой гостевой книги на той самой стойке до старого группового снимка на дальней стене.

Старого снимка? Любопытно.

На фотографии был запечатлен ковен до убийства Хьюзов; насколько помнила Джин, Афина отказалась от титула Верховной примерно в то же время, а здесь она стояла в самом центре и выглядела до того величественно, что сомнений не оставалось — перед ними первая ведьма города.

Юджина держалась по правую руку. Тогда она носила длинные волосы и явно была не то раздражённой, не то расстроенной — даже натянутая улыбка не могла этого скрыть. За её спиной высилась широкоплечая, мощная Сил.

С левой же стороны… Джин затаила дыхание. Прежде она видела тётушку Дельфину только на старом фото, которое стояло на тумбочке матери — там они обе были куда младше, чем сама Джин сейчас. Тут Дельфина почти ничем не отличалась от парадного портрета, который висел на первом этаже особняке и в эпоху технологий мог быть только подарком от поклонника, не иначе.

Статная, с длинными светлыми волосами, собранными в сложное подобие ракушки, с двойной ниткой жемчуга на шее, Дельфина выглядела гостьей из давно ушедшей эпохи. Другие ведьмы за редким исключением проигнорировали цвет, с которым обычно ассоциировали ковен, а вот она выбрала для снимка наглухо закрытое платье в пол из чёрного бархата.

Сердце скользнуло куда-то вверх, словно застряло в горле. Джин чудилось, что Дельфина смотрит прямо ей в душу — и, по правде говоря, смотрит не очень-то довольно.

«Ты и есть моя наследница? — точно говорил её взгляд. — Жалкое зрелище».

— Я знаю, тётя, — пробормотала Джин. — Ещё наверстаю, честно. Я бы на твоём месте тоже злилась.

Она прислушалась: вокруг по-прежнему было тихо, а значит, ведьмы всё ещё совещались. Никто не мешал ей обойти весь первый этаж, и даже, быть может, спуститься в подвал…

Джин ни на минуту не забывала, ради чего здесь на самом деле. Они с Алексом и Стэши не раз говорили об этом — хоть одному из них нужен был доступ к «Луизианскому приюту», чтобы понять, почему кто-то из ведьм пытался избавиться от Дикинсона.

Возможно, не только в Дикинсоне было дело. В последний раз Алекс склонялся к мысли, что ведьмы могли приложить руку и к поджогу — но пока не получалось обнаружить ни мотивы, ни улики. И, если начистоту, мысль о том, что Джин может справиться с этим сама, грела душу.

Как можно тише ступая по коридору первого этажа, она думала, насколько же сложно копаться в чём-то, когда ты приезжий. И сейчас Джин ещё везло: у неё появились напарники, которых она, пожалуй, даже могла бы назвать друзьями. Но это не умаляло предельно простого и чертовски обидного факта.

Ей не доверяли. Далеко не все, конечно — но подавляющее большинство.

«Чужим здесь не место», — вроде бы так сказала Сил. Что ж, сложно спорить.

В конце коридора лампы уже не горели. Дверь, наверняка ведущая в подвал, казалась до смешного хлипкой: только тронь — и рассыплется. Однако открыть её, конечно, не получилось.

— Чёрта с два, — буркнула Джин, вытягивая из волос шпильку.

Замок был простейшим.

Она осторожно двинулась по лестнице вниз. Луч фонарика на телефоне выхватывал то трещину на стене, то старый шкаф, запертый на увесистую щеколду. В воздухе пахло пылью и дешёвым освежителем воздуха с лавандой — химозным, неестественно ярким. Значит, кто-то спускался сюда совсем недавно.

Джин хотелось бы верить, что подвал «Луизианского приюта», пристанища ведьм Хэллгейта, будет полон таинственных артефактов, старинных книг в потёртых обложках и различных талисманов пугающего вида. Но всё здесь выглядело заурядным — ничего, за что мог бы зацепиться взгляд, не считая разве что старого зеркала в тяжёлой золочёной раме.

— Ого, — прошептала Джин с восхищением. Заглядывать в него отчего-то было боязно, но она всё равно шагнула навстречу. — Красиво.

Зеркало не показало ничего, кроме её собственного отражения, растрёпанного и немного испуганного.

Помедлив, она отстранилась, не без усилий открыла шкаф. Джин ожидала увидеть внутри десятки пыльных тряпок на вешалках, однако отсек для них был абсолютно пуст — только на полках сбоку неровными стопками лежали старые папки, разрозненные листы и несколько пухлых блокнотов.

Джин вытянула верхний, перелистала. Взгляд выхватывал огрызки предложений, силился уцепиться за что-то важное.

«…далёкий от идеального. Постоянно жалуется на головокружение. В последний раз кровь текла так долго, что С. пришлось прибегнуть к…» — следующие несколько слов были зачёркнуты.

А ведь совсем недавно она как раз говорила с кем-то о болезни, и собеседник как раз упоминал головокружение и, кажется, кровь из носа… Джин закусила губу, нахмурилась, но так и не смогла вспомнить, в каком ключе шло обсуждение. Проклятый «Приют» будто нарочно путал её мысли, заволакивал их тёмной пеленой наваждений.