Хэллгейт: семья

— Здравствуй. Наше занятие только завтра, не думала, что ты позвонишь, — раздался в трубке спокойный негромкий голос. — Что-то произошло?

— Она умирает. Скорее, пожалуйста, она… Думаю, её прокляли.

— Сейчас буду.

Стэши нажала на «отбой», вытянулась и закрыла глаза. Она стискивала руку Джин и боялась лишний раз вздохнуть, словно каждое мгновение могло стать последним. Скорее всего, для Джин так оно и было — но об этом она старалась не думать.

Прикосновение к щеке заставило её вскинуться.

— Тише, тише, эй, — Алекс выглядел обеспокоенным; его ладонь пахла порохом и металлом. — Сможешь подняться?

— Попробую. А эта мразь?

— Сбежала. Я всадил ей в плечо серебряную пулю. Не вампирша, конечно, но «Дезерт Игл» палит так, что ей всё равно больно, уж поверь.

— Только это меня и радует. Хотя лучше бы убил.

Алекс помог ей встать, и вдвоём они осторожно перенесли Джин на диван.

— Скоро здесь будет Афина Гудвин, — сообщила Стэши. — Сесилия… Она что-то сделала. Без ведьмы не обойтись.

— Хорошо.

— Что мы будем делать?

Она и сама понимала, насколько жалко звучит, но едва ли не впервые в жизни едва представляла, в какую сторону двигаться. Клокочущая внутри ярость требовала немедленно отправиться в «Луизианский приют», прихватив с собой Кровавую Мэри, и перестрелять всех ведьм, до которых она сможет дотянуться.

Но Сесилия рассказала кое-что, с чем уже можно было работать.

— Мы поедем к мэру, — заявил Алекс.

— Зачем?.. Это ничего не даст.

— Рэй же сказала, что он теперь должен решать подобные конфликты вместо Шона Хьюза. Пусть решает. Мы ничего не сможем сделать с ведьмами, Стэш, — он сжал её плечо и, спохватившись, убрал руку. — Но у него должно получиться.

— Погоди, почему бы не обратиться…

— В полицию? Она перед тобой. И, поверь, не будь у меня пушки, Сесилия поубивала бы нас всех. Наплевать, что я шериф. Ковену наплевать на всё, кроме ковена.

Он был прав, и Стэши неохотно кивнула. В глубине души она не сомневалась, что такой человек, как Блейк Александер, в итоге либо укажет им на дверь, либо вдоволь накормит пустыми обещаниями — но они обязаны были попробовать.

Вампиры удовлетворились извинениями, а вот ведьмы… Ведьмы не отступят. Сесилия была достаточно откровенна со Стэши — стало быть, не колебалась в намерении убить.

— Мы разберёмся, — пообещал Алекс.

— Ты сам-то в это веришь?

Он не ответил, и Стэши отвернулась, пряча усмешку.

Афина прибыла через двадцать минут, и за это время Джин наконец открыла глаза — но теперь её колотила мелкая дрожь, которая никак не могла уняться. Стэши продолжала держать её за руку. На ощупь та была ледяной — видно, действовали чары, наложенные Сесилией.

Усаживаясь прямо на ковёр напротив Джин, Афина выглядела не на шутку обеспокоенной.

— Счёт идёт на минуты, — сухо сказала она. — Будет лучше, если вы не станете мне мешать.

Из внушительных размеров сумки показались сушёные травы, пара маленьких баночек с готовыми отварами, небольшой серебряный кинжал… Стэши принюхалась: травы показались ей знакомыми, но назвать их сейчас она бы не смогла, как ни старайся.

— Подождите снаружи, — велела Афина. — Я всё сделаю сама.

— Она выживет?

— Обязательно, если вы перестанете задавать лишние вопросы.

Стэши позволила Алексу увести себя на улицу и молча смотрела, как он курит. Запах табака по-прежнему ей не нравился, но сегодня она видела в нём очередной якорь, который помогал ей сохранить ощущение реальности. Чем дальше, тем больше и страшнее были чудовища в бездне, куда они так неосторожно заглянули, но шансов сбежать уже не осталось.

— Не волнуйся, — сказал Алекс негромко, — Афина прекрасная целительница.

— Слышала, твоему отцу она не очень-то помогла.

— Подарила ещё два года жизни. В остальном… ну, есть вещи, с которыми даже магия не справится.

Стэши не понаслышке знала, на что способна Афина Гудвин, но в этот момент всё казалось ей бессмысленным и бесполезным. Хотелось кричать во всё горло до тех пор, пока не станет хоть немного легче. Голова гудела после всего, что им довелось испытать за последние два вечера.

Горло сдавило, глаза предательски защипало. Только разрыдаться ещё не хватало — сейчас, когда она уже выдержала столько дерьма, что хватило бы на четверых.

Кроме того, в последние дни слёз пролилось более чем достаточно.

— Ты боишься, — сказал Алекс.

— Какая невероятная новость. Если поеду в редакцию сейчас, как раз выйдет в утреннем апдейте.

— Прекрати. Я всего лишь хотел сказать, что тоже боюсь. И Джин боится, не сомневайся, а теперь её страх только вырастет. Но мы справимся.

— Это ощущение, что мы близко… Чувствуешь?

— Да, — Алекс поморщился, как от зубной боли, и зажёг вторую сигарету. — И чем ближе, тем хуже.

— Есть такое.

Вечернюю тишину прорезала стандартная, набившая оскомину мелодия: кто-то пытался дозвониться до Алекса. На экран он взглянул со вздохом, но всё-таки ответил.

— Да? Ну что ты, Нат… В порядке. Просто приболел. Нет, не надо… Завтра выхожу. А как там?..