Хэллгейт: семья

Этот город был поистине чем-то уникальным. До приезда сюда Джин и не подозревала, что вампиры и ведьмы действительно не то что живут бок о бок с обычными людьми, но и в принципе существуют. А здесь… все относились к этому явлению как к простому факту. Небо голубое, трава зелёная, у кладбища стоит особняк вампирской общины, гостиница «Луизианский приют» принадлежит местным ведьмам. Смотри не перепутай.

— Ну так что, шериф? — Терри аккуратно поставил на полку старый подсвечник, чуть тронутый зеленцой. — Мы всё уладили?

Алекс рассматривал вампиров с явным недоверием, но всё-таки кивнул.

— Заебись! Только ты, пожалуйста, больше такой хернёй не занимайся. Костюм классный был, конечно, но носи его где-нибудь не у нас на тусовках.

— Главное, не воруйте трупы из морга.

— Этого не обещаем, — фыркнул Адриан. — Сам понимаешь, люди любят зарываться.

— А мы любим шутить, — Терри развёл руками с самым невинным видом.

Вампиры явно хотели бы задержаться ещё, но выражение лица Алекса было красноречивее любых слов — и они ушли, напоследок передав Джин привет от Анны и кошки Мун-Мун и взяв со Стэши обещание, что в следующий раз она непременно поедет с ними «ну ты знаешь, куда».

— Куда? — не смогла скрыть любопытства Джин, когда за Адрианом и Терри закрылась дверь.

Стэши только усмехнулась.

— На бои. Им не разрешают участвовать. Вампиры быстро регенерируют, и людям не под силу с ними драться. Но поболеть и поорать — это святое.

— Не знала, что ты туда ходишь.

— Я везде хожу. Там послушал, тут поболтал… Вот так и узнаёшь то, о чём другие не в курсе. К тому же если бы не бои, мы бы с Ахиллом никогда не встретились.

На душе вдруг стало легко-легко, будто Джин снова было шестнадцать, и она шла под ласковым осенним солнцем из кинотеатра. Почему-то именно тот день запомнился ей особенно чётко, хотя в нём на первый взгляд не было ничего особенного. Пожелтевшие листья шуршали под ногами, солнечные лучи грели, но не обжигали, и вместо пальто на ней ещё была лёгкая джинсовая куртка. В кино — маленьком частном зале, где Чад, местный любитель кинематографа, устраивал марафоны любимых фильмов, — всю неделю крутили классику ужасов.

Случай с костюмом остался позади. Больше не нужно было жить с оглядкой на общину, боясь прогневать Люсьена. Джин заулыбалась: даже долг, появившийся у неё перед Эмилией, не казался теперь чем-то серьёзным.

— Ну что, — сказала она, — могло быть и хуже, да?

— Предлагаю на следующий Хэллоуин вообще не ходить к вампирам, — Алекс, похоже, наконец успокоился, и это чертовски радовало. — Мало ли что.

— На следующий нас и так не позовут.

Стэши звонко хохотнула и осеклась, когда в дверь постучали.

— Спорим на что хотите, эти двое забыли нам что-нибудь передать, — заявила Джин. — Сейчас открою.

Она прошла в прихожую и распахнула дверь, уверенная, что снова увидит на пороге Адриана и Терри.

— Неужели нельзя было сра…

Сесилия коротко, без замаха, ударила её кулаком в живот, и Джин задохнулась от боли и рухнула, не удержавшись на ногах. Казалось, из неё вышибли весь воздух.

Крепкая ладонь обхватила Джин за шею и без видимых усилий подняла.

— Любопытство сгубило кошку, — сказала Сесилия совсем тихо, почти касаясь её уха губами. — А жизней у тебя явно меньше девятки.

И тогда она сделала единственное, что могла — завопила что есть мочи, пока чужие пальцы не сдавили горло сильнее.

Глава 11

Джин закричала — громко, отчаянно, срывая голос, — и осеклась так резко, будто ей заткнули рот одним точным ударом. В прихожей что-то грохнуло, зазвенело разбитое стекло.

На их порог явился кто угодно, но только не Адриан и Терри.

Подскочив, Стэши выхватила из-за пояса нож, рванула в коридор.

— Я иду! — выпалила она. — Держись, я…

Чёртова сука Сесилия вступила в гостиную, волоча Джин за ворот футболки без видимых усилий. На лице сияла торжествующая, широкая улыбка ведьмы, которая прекрасно знала, насколько сильна — и явно планировала сегодня совершить лишь одно убийство, но решила ни в чём себе не отказывать.

— Брось нож.

— Хрена с два!

— Брось, иначе она пожалеет.

Сесилия что-то пробормотала. Ту ладонь, которая всё ещё сжимала ткань футболки, окутало холодное голубое сияние, скользнуло ниже, точно туман, сползло на шею и грудь Джин — и та взвыла от боли, забилась на полу, тщетно пытаясь высвободиться.

Там, где сияние коснулось её, кожа стала бледной, даже синеватой — такая бывает у человека, если вытолкнуть его на мороз в лёгкой одежде. Вены обозначились чётче, почернели. Что бы ни струилось по ним теперь, Стэши подозревала, что оно не должно было дойти до сердца.

— Она слишком усердно совала нос в чужие дела, — пояснила Сесилия. — Хотя у всех вас с этим некоторые проблемы, насколько я знаю… Вы правда подумали, что гостиница ничем не защищена и мы не узнаем о вторжении?

— Это уже не важно. Дух рассказал…

— Жалкое привиденьице? Ну надо же! Тебе ли не понимать, что показания умершего мальчишки ничего не стоят.