Хемлок Гроув (ЛП)

Я знал, но мы не могли позволить себе ждать. И сможешь ли ты сказать нашей девоч- ки, что видишь ее концепцию, как результат эмоциональной некомпетентности?

Чтож, это единственная нормальная вещь касательно ее, черт побери! – воскликнул Годфри.

Они смотрели друг на друга и улыбнулись с легкостью старейших врагов.

Годфри покончил с выпивкой и обновил ее сам.

Когда мы впервые встретились, – начал он, – я отвел Джей Ар в сторону и сказал: ‘Ты не можешь на самом деле хотеть нанять этого социопата’. И он ответил мне, что соци- опат сделает для медицины то, что Бессемер сделал для стали. Он сказал – ты гений. Я ответил: ‘Как и Менгель’. – Он опустил свою руку, сжав пальцами листок орхидеи.

У меня дочь подросток. Завтра я веду ее к гинекологу, – продолжил он. – Если у меня появится хоть какое-то доказательство о твоей причастности к этому, я тебя убью. И это не преувеличение.

Он осушил стакан, оставил его на столе, и вышел. Прайс закинул руки за голову, ошеломленный.

Конечно запятая, – сказал Прайс – если он и выучил какой-то урок в ГУЛАГе науч- ных кругов запятая это было то запятая что любой запятая кто принимает решения ру- ководствуясь предпосылкой запятая что другие человеческие существа рациональны и действуют в соответствии получения наивысшего блага для себя и окружающего мира запятая является тупой пиздой точка.

***

Оливия неожиданно заметила себя, как бывало время от времени, за покусыва- нием. Она и Шелли смотрели какой-то старый фильм, когда она заметила, что посасы- вает манжет собственной рубашки, недостойная привычка ее ранней юности, ставшая проявляться позже в моменты выражения нервозности. Она осмотрела ткань, ее слюна блестела на собственной коже. Вот. Черт. Как ребенок. Она почувствовала покалыва- ние и увидела, что волосы на ее руке встали дыбом. Как случалось, когда рядом с ее дочерью ею овладевали сильные эмоции. Оливия погладила бедро Шелли с раздражи- тельной ненавистью; в годы ее опыта в театре и с последующими образцами молодого женского пола, которых он привлекал, она никогда не сталкивалась с таким чертовски высоким уровнем чувствительности.

Ох, Шелли-Белли, – произнесла Оливия.

Затем она услышала, как снаружи подъехала машина, и Оливия почувствовала дрожь, пробежавшую по ее волоскам на руке, как от дуновения мягкого ветерка; и од- новременно Оливия ощутила нарастающее беспокойство дочери от возможного гнева матери. Входная дверь открылась, и Роман прошел через фойе. Оливия обеззвучила телевизор.

Роман Годфри, – сказала она.

Он появился и встал с руками в карманах куртки, и ждал со скучающим видом, и Шелли напряглась, спина прямая руки неестественно под прямым углом лежат на ко- ленях, и Оливия внезапно почувствовала себя слишком уставшей от всего этого, чтобы продолжать. Как ночь, когда электричество крайне нестабильно, но шоу должно про- должаться. Семейная идиллия. Времена, когда кто-то интересуется, Медея это трагедия или просто чертово исполнение желаний.

Не хочешь с нами чем-нибудь поделиться? – спросила Оливия.

Не особо, – ответил Роман.

В сегодняшних новостях сказали, что была осквернена могила Лизы Уиллоуби, – про- должила Оливия. – Они обещают десять тысяч долларов за информацию о вандалах.

Ты не мог бы быть поконкретнее о своем социальном времяпрепровождении?

Он не ответил.

Тебе повезло, что я еще не позвонила в полицию, – сказала она.

Да вперед, – ответил он. – Только дай мне минутку припудрить нос, на случай, если я окажусь на первых полосах завтра.

Дыхание Шелли стало хриплым и неглубоким.

- Сарказм, враг остроумия, – уничтожающе проговорила Оливия.

Сильно, – кивнул Роман.

Ее лицо потемнело, и она заговорила вновь с пугающим спокойствием:

Можешь думать, что сумеешь спрятаться за свое имя, как всегда, но я, кажется, четко высказала свое мнение об общении с этим цыганским мусором. И что бы это ни была за нелепая, проклятая игра, в которую вы играете, чтобы вывести меня из себя, у тебя есть гораздо больше что потерять, помимо твоей глупой, пустой башки.

Роман ответил не сразу, и, желая меньше всего на свете привлечь к себе внима- ние, Шелли задержала дыхание, оставив в комнате лишь жужжание беззвучно работа- ющего телевизора.

Боже, тебе надо срочно потрахаться с кем-нибудь, – сказал Роман.

Шелли ахнула и выскочила и комнаты. Оливия смотрела на Романа. Он был слишком доволен собой, чтобы закончить, и она ждала.

Неужели Норм занят? – спросил он.