Хемлок Гроув (ЛП)

Много лет назад Оливия, еще маленькая девочка, в местах далеко за лесами, и самая уродливая из двух сестер. Ни то чтобы она не обладала красотой, способной обе- щать многое в жизни, но некой серой андрогинностью, которая при сравнении с красо- той ее сестры, казалась порочной шуткой. И, главная изюминка, внизу ее спины, про- стирающийся в длину, как большой палец: ее хвост. Но, тем не менее, она всегда была счастливым ребенком, нежным существом, который мог пропустить весь день, гуляя

по долине подсолнухов и поя самой себе, всегда под защитой отца и старшей сестры, которые верили, что даже все богатство мира не сможет сравниться с радостью заботы о такой простой и домашней девочке.

Но их огромная любовь не могла помешать сбыться их страхам, и в свои тринад- цать лет Оливия познала вкус первого страдания, от которого так долго опекалась. Его имя было Дмитрий, и он был рабом. Это было обыденностью, во времена аристокра- тии, и не было имени древнее или хваленее, чем ее отца, обладавшего бесчисленными цыганскими рабами, она никогда не думала о них больше, чем о лошадях и свиньях.

Для понимания, даже такому нежному и чувствительному существу, порочности мыс- ли обладания людьми наравне с лошадьми и свиньями, от нее потребовалось бы ду- мать, что цыгане, фактически, люди – понятие, которое даже ребенок не воспринимает всерьез. Но, потом был Дмитрий. Нет, покупка этого раба не сдернула окончательно пелену с вопроса таксономии, нет, она лишь до бесконечности все усложнила. Не то чтобы она поняла, что Дмитрий такой же человек, как ее отец или его друзья, но, об- наружила, что он существо достаточно не похожее на других мужчин или цыган, ког- да-либо встречавшихся ей.

Отец Оливии купил Дмитрия за немыслимую стоимость – двух быков, за ко- торых можно было приобрести целую семью. Но он действительно был беспреце- дентным существом: его плечи и бедра не такие сильные и мощные, как у жвачных животных, за которых он был продан, его ум или красота не примечательны тоже; но в нем был определенный талант, прославивший его по всем горам, и сделавший его

столь ценным. Будучи представителем танцующего и поющего народа, он мог со своей скрипкой заставить плясать и дьявола.

Эта история древнее сказок. В первый, как маленькая девочка, любившая пес- ни, увидела демонстрацию цыганским рабом своего навыка с инструментом, ее хвост зашевелился. Оливия, обладающая наряду с сестрой самыми лучшими вещами, что только может желать девочка, в мире, никогда не чувствовала боли зависти в душе от желания, чтобы какая-то вещь стала ее собственностью, пока, сквозь свои, наполнен- ные слезами глаза, не увидела пальцы, бегающие по деревянной лебединой шее скрип- ки. Но Дмитрий, не был подарком ей, или экстравагантным приобретением отца для

собственного развлечения. Дмитрий предназначался в приданое ее сестре.

Сердце Оливии походило на влажное полотенце, досуха выжатое руками сила- ча. Она любила свою семью и никогда бы не поставила свое счастье выше нее, но с Дмитрием это не было вопросом счастья, а уникальной породой страдания, которой является первая любовь, которой она не могла добровольно противиться так же, как и силой воли остановить биение своего сердца. И вот перед нами девочка, чей нежный дух отныне также вечно уныл, как беспрецедентно ее лицо. Она нарушила закон своих земель и крови и украла его.

Дмитрий, который был столь же искусным знатоком сердец молодых барышень, как и музыкантом, не нуждался в объяснениях, когда дочь его нового хозяина отперла казарму и бесшумно повела его через древнейшие катакомбы на свободу, к подножию гор, где она оставила дожидаться их двух лошадей. Они скакали весь день и всю ночь, не отдыхая, пока не достигли реки, расположенной достаточно далеко, чтобы их не обнаружил поисковый отряд. Дмитрий взял свою несчастную избавительницу на руки и мыл в реке ее волосы. Они едва ли обменялись парой слов, кроме необходимых ин- струкций, за все это время, но тут он сказал ей, что им нужно поспать; еще слишком большой путь ждет их впереди. Но спать было немыслимо! Теперь, когда они были здесь, должен был начаться процесс его обучения до последней мелочи о ней; нет вре- мени, которое может быть потеряно в столь оперативном и комплексном деле. Однако две бессонные ночи достигли ее, и магическое поглаживание рук цыгана убаюкало де- вочку, которая умиротворенно осознала, что время теперь, в действительности, прости- рается перед ними бескрайним лугом, полным подсолнечников, когда она наконец-то безраздельно владела им.

Когда он проснулась на рассвете от щекочущих лицо лиан деревьев, Дмитрий, обе лошади, и кольца на ее пальцах исчезли.

Оливия обыскала берег реки, пока не нашли кусочек гальки, формой с раковину устрицы. Она задрала юбку. Посмотрела вверх и открыла рот, чтобы присоединиться к шепоту ветра в листве с ее любимой песнью, но, нахуй это, нахуй песни и откуда они берутся.