Хемуль, который любил тишину

— Смотри-ка! Вон плывет ширма из Аравийской Тайны! А вон там — танцплощадка. А под крышей дома Филифьонки висят пять летучих мышей из Пещеры ужасов! Ну разве не забавно?!

В прекрасном расположении духа, хемули решили вместо «Луна-парка» соорудить каток — разумеется, когда вода превратится в лед, — и утешали Хемуля тем, что там ему снова придется проверять билеты.

— Никогда! — неожиданно сказал Хемуль. — Нет, нет, нет. Ни за что. Я выхожу на пенсию. Теперь я хочу пожить в свое удовольствие и совсем один, в полной тишине.

— Но, дорогой мой! — произнес его племянник, который был порядком удивлен. — Ты имеешь в виду…

— Вот именно, — быстро перебил его Хемуль. — Я имею в виду то, что сказал.

— Но почему же ты никогда не говорил нам об этом раньше? — стали спрашивать озадаченные родственники. — А мы-то думали — ты всем доволен.

— Я просто не смел, — признался Хемуль.

Тогда они снова захохотали; они думали про себя: это ужас как смешно, что Хемуль всю жизнь занимался тем, к чему он не имел ни малейшего желания, и только потому, что стеснялся об этом сказать!

— Но тогда хоть скажи, чего же тебе хочется на самом деле? — ласково спросила его тетя.

— Я хотел бы построить Кукольный дом, — смущенно про шептал Хемуль. Самый красивый в мире Дом для кукол, на много этажей. Настоящий дом со множеством комнаток — и все такие серьезные, пустые и тихие.

Услышав это, хемули так расхохотались, что им даже пришлось сесть на пол. Они толкали друг друга в бок и кричали:

— Кукольный дом! Нет, вы слышали? Он сказал: Кукольный дом!

И они опять хохотали до упаду и говорили:

— Милый наш, поступай так, как тебе хочется. Мы дарим тебе старый Бабушкин парк, и там отныне будет царить мертвая тишина. Ты сможешь там спокойно трудиться и играть в любые игры. Желаем тебе удачи и всяких радостей!

Спасибо, сказал Хемуль, но его сердце мучительно сжалось. — Я всегда знал, что вы желаете мне только добра.

Мечта о Кукольном доме со спокойными красивыми комнатками вдруг исчезла: своим смехом хемули ее попросту уничтожили. Но по правде говоря, их нельзя было в этом винить. И они бы искренне огорчились, если бы кто-нибудь сказал им, что они чем-то обидели Хемуля. Просто это очень опасно — говорить кому-то о своих самых сокровенных мечтах.

Хемуль побрел в старый Бабушкин парк, который теперь принадлежал только ему. У него даже был с собой ключ.

Парк стоял пустой, с запертыми воротами, с тех самых пор как во времена фей загорелся Бабушкин дом и всему семейству пришлось оттуда перебраться в другое место.

Это было очень давно, и Хемуль с трудом разыскал туда дорогу.

Деревья сильно выросли, а дорожки были залиты водой. Пока он шел лесом, дождь закончился так же неожиданно, как и начался восемь недель тому назад. Но Хемуль этого не замечал. Он был целиком погружен в мысли о своей утраченной мечте и горевал, что больше не хочет строить Кукольный дом.

Вдруг между деревьями мелькнула каменная стена. Она разрушилась в нескольких местах, но все-таки была еще достаточно высокой. Железная решетка на калитке проржавела, и замок было трудно открыть.

Хемуль вошел и запер за собой калитку. И вдруг он забыл о Кукольном доме. Ведь сейчас он первый раз в своей жизни отпер собственную дверь и закрыл ее за собой. Наконец-то он у себя дома. А не у кого-нибудь там еще.

Постепенно тучи рассеялись, и выглянуло солнышко. Влажный парк дышал и искрился вокруг него. Он стал юным и беззаботным. В парке давно уже никто не убирал и не обрезал деревья. Ветви клонились до самой земли, кусты карабкались на деревья в веселом азарте, внизу среди зелени журчали ручейки, канавки для которых велела прорыть в свое время еще бабушка. Ручьи теперь уже не служили для полива растений, а существовали сами по себе, но многие из маленьких мостиков над ними еще сохранились, хотя сами дорожки уже давно исчезли. Хемуль погрузился в эту зеленую ласковую тишину, он купался в ней и чувствовал себя моложе, чем когда-нибудь был на самом деле.

«О, как это прекрасно — наконец стать старым и выйти на пенсию! — думал он. — О, как я люблю своих родственников. Особенно теперь, когда могу о них больше не думать!»

Он бродил по высокой блестящей траве, доходившей ему до колен, он обнимал деревья и наконец уснул на солнышке на полянке посреди парка. Там раньше и был Бабушкин дом. Теперь здесь не устраивали грандиозных фейерверков. В развалинах дома поднялись молодые деревца, и как раз на месте бывшей бабушкиной спальни рос огромный куст шиповника, усыпанный тысячей красных плодов.

Ночь принесла с собой россыпь ярких звезд, и Хемуль еще больше полюбил свой парк. Он был большой и таинственный, в нем можно было заблудиться, но это не страшило Хемуля — ведь он был у себя дома.

Он без конца бродил по тропинкам.

Вскоре он обнаружил в парке старый фруктовый сад, где на земле под деревьями валялось множество яблок и груш, и подумал мимоходом: «Как жаль. Мне и половины не съесть. Надо бы…»

И тут он забыл, о чем собирался подумать, и опять застыл, зачарованный одиночеством и тишиной.