Хендерсон, король дождя

День был явно праздничный, потому что в этот утренний час отовсюду уже тянуло пивом; люди сновали взад-вперёд, не обращая на меня внимания — я счёл это добрым знаком.

Спустя какое-то время из нашей хижины вышел Ромилайу. Не нужно было быть сверхнаблюдательным, чтобы заметить, в каком он состоянии.

— Понимаю, дружище, — сказал я ему, — все понимаю, но что поделаешь? Нам остаётся только ждать. Здешний вождь, друг Итело, обещал принять меня нынче утром. С минуты на минуту можно ждать посыльного. Вот я и попробую все выяснить. Держи себя в руках, старина, вынеси из хижины наши вещички и присмотри за ними.

Послышалась барабанная дробь, и по улице, с барабанами в руках, промаршировали женщины богатырского роста и атлетического сложения — должно быть, амазонки короля Дахфу. Потом улицу заполнили большие разноцветные зонты. Под шёлковым зонтом цвета фуксии шествовал важный, дородный африканец — как потом выяснилось, дядя короля, Хорко. Один зонт был свободным, и я резонно рассудил, что он — для меня.

— Видишь, Ромилайу, разве они стали бы посылать такую роскошь человеку, которого собираются обвинить в убийстве? Интуиция подсказывает мне, что нам не о чем беспокоиться.

Дородный мужчина заулыбался и простёр ко мне руки. Одеянием ему служил кусок алой ткани, в который он был довольно туго обернут от щиколоток до подмышек. Уши ему оттягивали два крупных рубина — или граната.

Сияя улыбкой, он, как культурный человек, протянул мне руку для пожатия. Я ответил тем же и незаметно ткнул Ромилайу в бок, словно говоря: «Видишь? Что я говорил»? Но мой спутник не пожелал удовольствоваться столь ничтожным знаком расположения. Нас окружили жители деревни; все улыбались. Многие успели накачаться помбо — африканским пивом. Амазонки в чёрных кожаных жилетах — кроме этих жилетов, на них ничего не было — оттеснили зевак. Дородный мужчина представился:

— Хорко. Брат покойного короля.

— Вы говорите по-английски? — обрадовался я. — Король Дахфу — ваш племянник? Мы пойдём к нему?

— Да, идёмте во дворец, — подтвердил Хорко.

Что греха таить — я ужасно волновался. Ромилайу разрешили пойти со мной. На всем протяжении пути нас приветствовали улыбающиеся жители города. Многие вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть меня.

— Какой контраст с вчерашней мёртвой тишиной! Почему это, мистер Хорко?

— Вчера был день скорби.

— День казни, что ли? — вырвалось у меня. Мне показалось, что невдалеке, слева от дворца, я вижу болтающиеся вверх ногами тела повешенных.

В эту минуту я не задумываясь отдал бы все свои четыре тысячи баксов, чтобы рядом оказалась Лили. Интересно, как бы она выкрутилась — с её понятиями о добре и зле? И её знанием жизни. Один наш спор на эту тему привёл к тому, что моя дочь Райси сбежала из дома вместе с найдёнышем. Я всегда утверждал, что Лили не знает и не любит реальную жизнь. А я? Я люблю эту старую сучку и всегда готов к худшему. Я просто обожаю жизнь, и, если не могу дотянуться до прекрасного личика, готов запечатлеть свой поцелуй где-нибудь пониже. Умным не надо объяснять, что я имею в виду.

Мне не терпелось попасть к королю. Но, даже когда мы очутились во дворце, меня не сразу повели к нему. Этикет требовал, чтобы Хорко принял меня первым в своих апартаментах на первом этаже. Амазонки поставили раздвижной стол и постелили красно-жёлтую скатерть с замысловатыми арабскими узорами. Принесли роскошный серебряный сервиз и разное угощение: кровь животных (которую я отверг), финики, ананасы, пиво, холодный печёный картофель и другие кушанья: например, мышиные лапки в особом соусе (от которых я тоже воздержался).

Наконец банкет у Хорко был окончен, и мы смогли двинуться дальше. Амазонки в рекордно короткий срок убрали стол и выстроились, чтобы служить нам почётным эскортом. Я спросил, где Ромилайу, — Хорко махнул рукой вниз. Перегнувшись через перила, я увидел своего спутника — жалкого и неприкаянного. «С ним все в порядке», — заверил Хорко. Мысленно я дал себе обещание при первом удобном случае щедро вознаградить беднягу за все его мытарства.

Широкая наружная лестница сделала поворот, и мы очутились на другой стороне здания. Там росло высокое дерево; в данный момент оно шаталось и скрипело оттого, что несколько человек при помощи шкивов и тросов поднимали и привязывали к ветвям крупные булыжники. По словам Хорко, это было как-то связано с дождём. Все были абсолютно уверены, что в этот день пойдёт дождь. Однако на небе не было ни облачка.