Хендерсон, король дождя

Он старался внушить мне уверенность, но был столь явно очарован своей львицей, так жаждал показать мне, какие у них замечательные отношения, что я не мог не тревожиться. Слишком большое доверие приводит к плачевным результатам. Если это не так, значит, весь мой жизненный опыт ни черта не стоит.

Он отвёл львицу подальше от меня — туда, где на довольно высоких столбиках держалось что-то вроде деревянной платформы. Там он сел, положил её морду себе на колени и стал гладить и почёсывать. Я по-прежнему стоял не шевелясь, даже не стал поправлять шлем, который сполз мне на лоб, сморщенный от напряжения. Король просто таял от блаженства. Приняв свою любимую позу — полулёжа, с опорой на локоть, — он положил ногу львице на спину. Этот жест привёл меня в состояние ужаса пополам с восторгом. Затем король вытянулся на платформе во весь рост. Не стану описывать его манеру расслабленно лежать, скажу лишь, что эта поза была доведена Дахфу до степени искусства. Возможно, он не шутил, говоря, будто обязан своей силой привычке как можно больше лежать. Львица принялась вышагивать взад и вперёд,

время от времени поглядывая в мою сторону. В этом взгляде не было злобы, направленной против меня лично, однако сверкавшая в них природная свирепость всякий раз бросала меня в дрожь. Я не мог избавиться от мысли, что ей известно о моем гнусном покушении на кота. Что, если меня ждёт судный день, а вовсе не момент истины?

Тем не менее, у меня не было выбора — только стоять и ждать.

— Закройте, пожалуйста, дверь, мистер Хендерсон-Сунго, — попросил король. — Открытая дверь действует ей на нервы.

— А это не опасно — двигаться?

— Нет — только осторожно. Она будет делать только то, что я велю, и ничего больше.

Осторожно приблизившись к двери, я испытал сильнейшее искушение дать деру. Но мог ли я рисковать близостью с королём? Так что я закрыл дверь и со вздохом подпёр её спиной.

— Теперь идите сюда. Маленькими шажками.

Я стал медленно приближаться, в душе проклиная монарха с его окаянной львицей, чей хвост при ходьбе качался с размеренностью маятника. Посреди камеры я остановился.

— Ближе, — подбодрил меня Дахфу. — Она должна к вам привыкнуть.

— Если я раньше не сдохну.

— Ну, что вы, Хендерсон. Она будет благотворно влиять на вас — так же, как на меня.

Когда я очутился в пределах досягаемости, он схватил меня за руку и втащил на платформу.

— Да не дрожите вы так, Хендерсон-Сунго. Лучше полюбуйтесь её красотой. Не думайте, что я подвергаю вас испытанию ради спортивного интереса. Вам кажется, это промывание мозгов? Запугивание? Клянусь честью, ничего подобного! Не будь я абсолютно уверен в своём контроле над ситуацией, не привёл бы вас сюда. Он положил руку с гранатовым перстнем на спину зверю.

— Оставайтесь на месте.

Неожиданно он спрыгнул с платформы и очутился в центре камеры. Львица прыгнула вслед за ним. Там она по его приказу легла на спину и открыла пасть. Он безбоязненно сунул туда руку. Снова велел ей встать. Подполз ей под брюхо и повис, обвил её руками и ногами. Львица принялась ходить взад— вперёд, нося короля под брюхом. И я ещё думал, что видел мир со всеми его странностями! Но такого я даже представить себе не мог. Вот это мастерство, вот это доблесть! Очевидно, львица думала так же. Более того — она любила этого парня. Она его любила! Своей звериной любовью. Я тоже почувствовал себя покорённым. Да и могло ли быть иначе?

— Сроду не видел ничего подобного!

Король разжал ноги и руки и упал на пол. Коленом оттолкнул Атти и одним прыжком взлетел на платформу. Львица тотчас запрыгнула туда же и примостилась рядом.

— Ага, Хендерсон, вы изменили своё мнение!

— Это другое дело. Совсем другое.

— Но, я вижу, вы все ещё боитесь?

Я собрался было отрицать, но закашлялся и поднёс ко рту кулак. А откашлявшись, пробормотал:

— Это рефлекс.

Львица снова принялась бегать вдоль платформы. Когда она поравнялась с нами, король взял меня за запястье и прижал мою ладонь к звериному боку. От соприкосновения с шерстью по пальцам побежали искры. Ощущение было такое, словно мне в руку ударила молния и разрядилась в области сердца.

— Ну, вот вы до неё и дотронулись. Что вы чувствете?

— Что чувствую? Ох, ваше величество, умоляю — не все сразу! Я стараюсь изо всех сил!

— Действительно, я взял слишком быстрый темп. Хочу в кратчайший срок покончить с вашими проблемами.

Я понюхал свои пальцы и ощутил специфический запах львицы.

— Послушайте. Я сам страдаю нетерпением. Но это — предел того, что я могу вынести за один раз. К тому же, у меня на лице свежие царапины — как бы зверь не почувствовал запах крови. Если я правильно запомнил, в этом случае его никто и ничто не удержит.

Дахфу, этот великолепный дикарь, рассмеялся.

— Хендерсон, вы восхитительны! Знаете, на свете немного людей, которые дотрагивались до льва!

«Я бы преспокойно прожил без этого», — вертелось у меня на языке, но, поскольку он был такого высокого мнения о львах, я придержал эти слова при себе.