Хендрикс (ЛП)

Дом Тофера Джеймса совсем не такой, каким я его себе представлял. Я всегда представлял себе его статую в центре фойе и автопортреты, покрывающие все стены. Это намного уютнее, хотя я не думаю, что заслуга в этом принадлежит ему. У Сейдж всегда был талант к декорированию.

— Как у тебя дела? Ты знаешь, с тех пор как...

Она фыркает, ведя меня через дом в гостиную. — Ты имеешь в виду, с тех пор, как ты порвал со мной небольшим абзацем?

Я судорожно сглатываю. — Да.

— У меня все великолепно. — Она наклоняется, чтобы поднять несколько вещей с пола, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не пялиться на ее задницу. — Знаешь, ты действительно оказал мне тогда услугу. Было бы отстойно проводить еще больше времени с кем-то, кто всегда был одной ногой за дверью.

— Да ладно тебе. Это несправедливо.

Она пригвождает меня взглядом. — Разве это не так?

Мы двое стоим здесь, в комнате царит такое напряжение, что трудно дышать. Время, которое мы проводили вместе, не обходилось без ссор, но мы никогда не чувствовали дискомфорта. Не так, как сейчас. Не такой.

Наконец, она сдается и садится. — Я бы предложила тебе что-нибудь выпить, но я не хочу, чтобы ты оставался дольше, чем необходимо.

— Принято к сведению, — отвечаю я, садясь напротив нее.

Мои глаза сканируют комнату, пока не останавливаются на картине на крайнем столике. На ней Сейдж много лет назад, держащая на руках крошечного младенца. Мэделин стоит в стороне, лучезарно улыбаясь своей лучшей подруге, но Сейдж не сводит взгляда с маленькой девочки, закутанной в розовое.

Дыхание Сейдж прерывается, когда я беру фотографию в руки, и моя грудь сжимается. У меня слезятся глаза, и скатывается случайная слеза. Я смотрю на единственную девушку, которой я когда-либо по-настоящему отдавал часть себя, и ответ на мой вопрос читается на ее лице еще до того, как я его задаю. Тем не менее мне нужно услышать это самому.

— Пожалуйста, — умоляю я. — Пожалуйста, скажи мне, что я не пропустил первые пять лет жизни моей дочери.

Она остается совершенно неподвижной, вообще ничего не говоря. Я даже не уверен, что она дышит. Она просто смотрит на меня в ответ, и на ее лице не написано ничего, кроме страха и душевной боли. Моя хватка на раме усиливается.

— Сейдж, — говорю я немного более строго. — Кто ее отец?

Ее горло подергивается от тяжелого сглатывания. — Т-ты.

Правда обрушивается на меня, как тонна кирпичей. У меня не только есть ребенок, но и пятилетняя дочь, которая меня не знает. Я никогда не держал ее в своих объятиях. Не пел ей перед сном. Не наблюдал, как она делает свои первые шаги.

— Как? Как ты могла скрывать это от меня?

Сейдж мгновенно выходит из эмоционального оцепенения, в котором она находилась, и ее глаза прищуриваются, когда она смотрит на меня. — Прошу прощения?

Я вернул фотографию на место. — Что? Из-за того, что я бросил тебя, это означало, что я не заслуживал знать о своем ребенке?

— И как, черт возьми, ты ожидал, что я тебе расскажу? — усмехается она. — Я должна была узнать от Мейсона, что ты ушел. Ты оставил мне буквальную записку на подушке, а затем сменил свой номер, чтобы я не могла до тебя дозвониться.

Маленькая деталь в конце бросается в глаза, и я напрягаю свой мозг, чтобы вспомнить все, что произошло во время моего перехода к профессионалам. Когда я понимаю, о чем она говорит, я качаю головой.

— Я сменил свой номер не из-за тебя, — говорю я ей. — Ты видела, на что это было похоже для меня. Все, включая их матерей, выбивали у меня деньги. Как будто подписание этого контракта мгновенно превратило меня в гребаный банкомат.

— Да, ну, у меня не было никакой возможности связаться с тобой.

Я издеваюсь. — Это чушь собачья, и ты это знаешь!

— Мамочка? — позади меня раздается тихий голос.

Выражение лица Сейдж смягчается, когда она смотрит мимо меня. Я оборачиваюсь и вижу маленькую девочку с фотографий. Моя маленькая девочка. На ней розовая ночная рубашка, вся в бабочках. Ее каштановые волосы под стать волосам ее матери, но ее глаза - это весь я.

— Мне приснился кошмар, а потом я услышала крики.

Сейдж подходит и подхватывает маленькую девочку на руки. — Да ладно тебе, Бренна. Я снова подоткну тебе одеяло.

Бренна.

— Ты проверишь, нет ли монстров?

Сейдж хихикает. — Разве я не делаю это всегда?

Когда они исчезают наверху, тяжесть ситуации ощущается как тяжесть в моем животе. Я должен был быть тем, кто проверял наличие монстров все эти годы. Она не должна смотреть на меня как на незнакомца.

Я знаю, я сказал, что одна мысль о том, чтобы иметь детей, вызывает у меня желание пуститься наутек, но после того, как я увидел невинность в ее глазах, я не могу представить, что куда-то уйду. Не сейчас. Не после этого.

Сейдж требуется несколько минут, чтобы спуститься, но когда она это делает, она смотрит куда угодно, только не на меня. Я бросаю взгляд туда, откуда она пришла, чтобы убедиться, что за ней не последовал ее маленький мини-я.

— С ней все в порядке? — спрашиваю я.