Хэппи-энда не будет

– Мать, ты меня пугаешь. Причём пугаешь именно как психолога. Где там не её улыбка? Где чужие глаза? Я вижу только твою дочь и больше никого. Да, возможно, фотограф сильно обработал снимок, некоторые участки кажутся неестественными и необычными, но в целом, там нет ничего нового. Женя это, расслабься.

После этих слов Наташа так и осталась стоять с фотографией своей дочери в руке, так как сказать ей больше было нечего. Лучшая подруга не видит того, что видит она уже не один день в своём доме. Муж тоже не замечает того, что происходит… В итоге, их отношения начали портиться, и чем это всё закончится, она не знала. Положив снимок на подоконник, Наташа, всё же, решила предпринять ещё одну попытку. Да, эта попытка немного нечестная, но другого выхода она пока не видела, а значит, придётся немного соврать.

– Маша, она очень часто стала с кем-то говорить. Понимаешь, о чём я?

– Понимаю. Ну и что? У детей… да что там, у детей! У взрослых такое часто бывает! Вот, вспомни моего мужа, тот вообще постоянно сам с собою говорит. И что?

– Не, ты не понимаешь! Она советуется с собой! Она поясняет что-то себе! Ну, знаешь, как будто она это говорит кому-то, а не себе!

– Ну, у детей часто такое бывает. Знаешь, как это называется? Конечно, знаешь! Это вымышленные друзья. Малышня часто с этим любит забавляться. У моего старшего такое тоже есть. С возрастом эти друзья пропадают, если не перерастают во что-то большее. Но твоя дочь здорова, уж в этом можешь мне верить.

– Какие ещё «вымышленные друзья»! Ты слышишь, что я тебе говорю? Там, внутри неё, есть второй человек! Не вымышленный друг, а полноценный человек!

– То есть, ты всё-таки утверждаешь, что у твоей дочери раздвоение личности? – улыбка прорисовалась на лице Маши.

– Возможно… Я не уверена, но там, – она показала на фото Жени, – она не одна!

Маша поднялась из-за стола и подошла к окну. Она подняла с подоконника поставленную Наташей фотографию, и снова взглянула на неё. Отложив снимок в сторону, Маша посмотрела на подругу и начала разъяснять:

– Для того чтобы определить у человека диссоциативное расстройство идентичности, должны проявиться хоть какие-то из критериев этого заболевания, а я не вижу ни одного. Ты меня слышишь? Их, официально, четыре. У твоей дочери я не нахожу ни одного. Причём, могу сказать это ещё и как подруга вашей семьи, которая Женю знает ещё с пелёнок: она абсолютно здоровый человек! По крайней мере, с точки зрения психических заболеваний. Ты это понимаешь? Нельзя так просто взять и обвинить человека больным каким-либо психическим расстройством. Нельзя!

– Но она знает такие вещи, которые должна знать только взрослая женщина, – не унималась Наташа.

– Ну, какие, например?

– Вот слушай: когда она играет куклами, то они живут у неё полноценной жизнью! Понимаешь, о чём я?

– Нет, не понимаю. Не говори загадками, а выкладывай всё напрямую.

– Ну, знаешь, она делает вид, что они занимаются любовью! Что у мамы-куклы есть любовник! Представляешь такое? А ещё, когда у меня плохо настроение, она говорит, что у меня ПМС! И переносит эту же ситуацию на кукол! Ну, как тебе такое?

– Наташа, послушай меня: с твоей дочерью всё в порядке. Сейчас на улице и в садике они и не такое слышат. Я уже боюсь говорить про школу. Мне Колю отдавать в в этом году, а я боюсь тех новых знаний, которые он там почерпнёт. И боюсь я их не только как мать, но и как психолог. Я же тебе уже это говорила. А ты про ПМС…

– Маша! Она заигрывает с Андреем! И пристаёт к нему периодически!

– Это ещё что такое? С чего ты это взяла?

– Понимаешь, я не хотела этого говорить, – Наташа покраснела, – но мы с ним не спим как муж с женой уже полгода. И это всё она! Она ложится спать с нами и обязательно влезает посередине. При этом она просит, чтобы он её обнял, а сама трётся об него! Я видела сама это! А как она иногда с ним разговаривает! Ты бы это слышала!

Маша налила себе ещё один бокал вина и, выпив его, строго посмотрела на подругу. Это было тяжело, но она сказала то, что думала по этому поводу:

– Наташа, я тебе сейчас что-то скажу, но ты не обижайся. Мы часто пытаемся увидеть что-то там, где его просто нет. Взгляды, голоса, интонации – мы приписываем им тот смысл, о котором сам их владелец и не думал. Понимаешь, что я хочу тебе сказать? Мы часто видим в людях и их поступках то, чего там никогда не было и быть не может. Женя заигрывает с Андреем? Ей всего четыре года! Ты это понимаешь?

– Понимаю, и именно поэтому я так сильно этого боюсь.

– Хорошо, тогда понаблюдай ещё за своей дочерью и записывай всё, что тебе покажется странным. Потом покажешь мне, и мы вместе это обсудим. Просто, скажу тебе честно, ты не первая женщина, которая ревнует дочь к мужу, что в чём-то вполне естественно. Но зачастую оснований к этому никогда нет: матери просто преувеличивают увиденное.

– Но я видела…

– И хорошо, – Маша не дала ей договорить, – хорошо, что видела. Пожалуйста, записывай всё странное и рассказывай мне, а я решу, что с этим делать.