Херувим. Том 1

– В каком смысле – кто?

– Ну где работает, чем занимается? Выглядит она потрясающе, прямо топ-модель, одета очень дорого.

– Ирка? – Мультик криво усмехнулся, не разжимая рта. – Она ничем не занимается. Почему ты спросил?

– Так. Интересно. Всегда ведь интересно, откуда у людей деньги.

– У Ирки муж богатый. Бизнесмен. – Мультик скорчил важную гримасу и ткнул пальцем в потолок.

– Какой же у него бизнес? – равнодушно спросил Стас, подавляя искусственный зевок.

– Вроде фирма у него своя. Охранники там, телохранители, частные детективы, да фиг их знает.

– Частные детективы? – задумчиво протянул Стас. – И что, можно обратиться, если вдруг проблемы?

– У кого проблемы? У тебя? – Мультик опять усмехнулся, жалко, криво, по-блатному, и Стас подумал: «А может, все-таки опустили?»

– Типун тебе на язык, Юрка! – радостно засмеялся он. – У меня все нормально. Просто один мой приятель попал в очень странное дерьмо.

– А дерьмо бывает странным? – тихо спросил Мультик и впервые засмеялся. Смех звучал весело и заразительно. Стас заметил крепкие белые зубы без единого изъяна.

«Ну ладно. Допустим, муж сестры оплатил работу хорошего протезиста», – подумал он и произнес:

– Ты зря ржешь, Михеев. Человека замочить пытались, а ты ржешь.

– Кого же он так крепко обидел, твой приятель? – прищурился Мультик.

– В том-то и дело, что никого, – вздохнул Стас и заставил себя взглянуть Михееву в глаза. Это оказалось чудовищно трудно.

– Прямо так совершенно никого никогда? Ну, значит, он святой. – Мультик опять засмеялся, медленно встал, подошел к Стасу и положил ему руку на плечо. – А может, твой приятель просто забыл? Ну знаешь, как это бывает? Особенно если кажется, что нет никаких свидетелей, никаких следов и никто ничего не знает, и много лет прошло, а, Герасимов? – Он подмигнул, опустился рядом на тахту. – Есть вещи, которые нельзя забывать. Даже если очень хочется.

Стас передернул плечами, пытаясь скинуть руку Мультика, но тонкие железные пальцы впились в него еще крепче.

– Слушай, Юрка, мы сейчас не будем это обсуждать, – процедил он, сдерживаясь из последних сил, – я все равно ничего не знаю.

– Не знаешь? А зачем разговор завел?

– Ты сказал о частных детективах, я вспомнил, что один мой приятель спрашивал, нет ли у меня таких знакомых.

– Чего же он к ментам не пошел со своим странным дерьмом, этот твой приятель?

– Ну менты – это само собой, однако, на них надежды мало... – забормотал Стас, чувствуя неожиданную жуткую слабость во всем теле. – Чтобы они всерьез занялись этим делом, его сначала убить должны. Им нужен труп, а нет трупа, так и говорить не о чем. То есть шофера его убили, но у шофера могли быть и свои собственные проблемы.

– Могли быть, – важно согласился Мультик, – он ведь наверняка не просто шофер, а еще и охранник. Вертухай. Поганая порода.

– Почему вертухай? – растерянно мигнул Стас. – Телохранитель.

– Вот оно как бывает, – Мультик нравоучительно поднял вверх палец, – чужое тело охранял, а свое не сберег. Что же, менты разве этой мокрушкой не занимаются?

– Конечно... А вообще не знаю. Слушай, Юрка, вот ты сидел, да? Были такие охранники в вашей зоне, которым потом, после освобождения, кто-нибудь мстил?

– Чего? – презрительно сморщился Мультик. – Чего ты бормочешь, Герасимов? Этот твой телок, он в зоне, что ли, служил?

– Почему мой? Я вообще ни при чем, я просто спрашиваю, могло такое быть, что охранник так кого-нибудь допек, что потом, через много лет, его замочили за это?

– Ага, я понял, – Михеев важно кивнул, – ты просто так интересуешься, для общего развития. Консультация специалиста тебе нужна? Да? Могли замочить. А могли и помиловать. Всякое в жизни бывает. Только этот твой, который ничего не помнит, пусть особо не рассчитывает на случайные совпадения. Кажется мне, что его телка замочили не потому, что был когда-то вертухаем, а потому, что хотели показать этому твоему, беспамятному, как все просто и быстро делается.

– Юра, послушай, давай мы с тобой серьезно поговорим, ты, наверное, думаешь до сих пор, что у меня с ней что-то было и я как бы... – он поднял глаза, встретил такой ледяной, такой насмешливый взгляд Мультика, что замолчал, ослаб и весь взмок.

Михеев тоже молчал, и пауза все расползалась, накапливалась в атмосфере, как угарный газ. Наконец зазвучал спокойный бас Мультика: