Херувим. Том 2

– И вы гарантируете, что это не повторится?

– Как я могу вам что-либо гарантировать? – она поджала губы. – В подобных случаях у нас принято госпитализировать, у вас, вероятно, тоже. Впрочем, будем надеяться, инъекции помогут. Пока он вполне дееспособен.

– Что значит – пока?

– Еще один стресс может привести к необратимым последствиям.

Прежде чем попрощаться, Николай отвел Илиади в сторону и тихо спросил:

– Сколько?

– Ну, учитывая нашу давнюю дружбу с господином генералом, хватит тысячи. Хотя, конечно, ситуация очень неприятная. Врач вынуждена идти на должностное преступление, скрывая от властей такой серьезный случай.

Николай достал бумажник из кармана своих просторных штанов, отсчитал тысячу долларов сотенными купюрами и протянул греку.

– Спасибо. Хотите, порекомендую вам хорошего стоматолога? – улыбнулся Илиади.

– Да, конечно.

– Позвоните мне завтра утром. Всегда к вашим услугам.

– Александрос, что это за люди? – спросила врач, когда они сели в машину, – Почему недвижимость в нашей стране покупают только русские уголовники? Неужели в России до сих пор нет законопослушных богатых граждан?

– Нет и не будет, – грустно усмехнулся старый грек, – впрочем, я, конечно, шучу. С чего ты взяла, что они уголовники? Совсем наоборот. Вилла принадлежит генералу ФСБ, заслуженному человеку. Он многое сделал для своей страны и, когда ушел на пенсию, получил возможность купить такую шикарную недвижимость на нашем острове.

Прежде чем завести мотор, он протянул ей деньги.

– Спасибо тебе, Катерина.

– Матерь Божья, сколько ты мне даешь? – испугалась она, пересчитав купюры. – Александрос, здесь же триста долларов!

– Молчание стоит дорого, Катерина, – улыбнулся Илиади, – если ты кому-нибудь расскажешь, где мы были сегодня ночью и что там произошло, у нас у всех будут неприятности. Надеюсь, ты сама это понимаешь.

– Никакие деньги не стоят такого риска, – проворчала Катерина, пряча купюры в карман.

– Правильно, – кивнул Илиади, – деньги всего лишь бумага, – я помогаю людям вовсе не ради денег. Не такой я человек, ты же знаешь меня. Просто я глубоко уважаю генерала, и мне очень жалко эту семью, на них свалилось сразу столько бед. У отца неизлечимый рак желудка, сын свихнулся.

– Он не свихнулся, он просто сорвался. Если все, что они рассказывали, правда, то реакция вполне адекватная.

– Ой, ну не надо, – хитро прищурился Александрос, – откуда ты знаешь? Ты всего лишь медсестра в клинике нервных болезней, никакой не врач. А так хорошо говоришь по-английски потому, что в вашей клинике постоянно работают по контрактам американские невропатологи. Но роль свою сыграла отлично, не подвела меня. Молодец.

* * *

Высокая белокурая девушка остановила машину на стоянке у пятизвездочного отеля на окраине Керкуры и вошла в холл.

– Добрый вечер, мадемуазель Ирэн, – поздоровался с ней пожилой портье по-французски.

– Здравствуйте, Базиль, – кивнула она, – как поживаете?

– Мадемуазель, меня зовут Василиус, – смущенно улыбнулся старик.

– А по-французски Базиль. У меня в Лионе есть двоюродный дедушка, он очень похож на вас. Его тоже зовут Базиль.

– Передайте ему поклон от меня. Вот ваш ключ, мадемуазель.

– Спасибо. Спокойной ночи.

Она бросила ключ в сумочку, не стала вызывать лифт и направилась к тому выходу, который вел к пляжу.

– Мадемуазель Ирэн, – окликнул ее портье, – если вы хотите искупаться перед сном, то лучше сделать это в бассейне. Море неспокойное, а у спасателей кончился рабочий день.

– В бассейне в воду добавляют хлор, он сушит кожу. Я люблю волны, – объяснила она, тряхнув длинными пепельными волосами.

Оказавшись на пустынном пляже, она скинула босоножки, оставила их на песке у лежака, босиком ступила на прохладные камни длинного пирса, медленно добрела до края, села, спустив ноги.

Гигантская алая луна висела у горизонта, окруженная огненными клочьями мелких перистых облаков. По лиловой воде к пирсу шла кровавая лунная дорожка. Волны с мягким шипением щекотали ее ступни. Ветер трепал длинные волосы, такие светлые и блестящие, что в них вспыхивали алые лунные блики.

Девушка достала из сумки мобильный телефон, набрала номер с международным кодом и, перекрикивая шум моря, звонко пропела в трубку:

– Привет, Юраша! Это я! Мне кажется, он остался здесь.

– Кажется, или точно? – спросил ее тяжелый хриплый бас.

– Я почти уверена. Пусть проверят, прилетел ли он в Москву. Могу спорить, что нет.

– Хорошо. На что мы спорим?

– На десять щелбанов по лбу.

– Это нечестно, – бас ласково рассмеялся, – мы всегда спорили на щелбаны, ты била меня всерьез, а я тебя понарошку. Ладно, рассказывай, как все прошло?

– Как всегда, на пятерочку.

– Что наш пациент?

– Пациент в агонии. Думаю, он уже скоро созреет. Он кинулся на меня в аэропорту с воплями. Я позвала полицию. В общем, всем было весело. Правда, сейчас мне кажется, что мы с тобой немного перебарщиваем. Если он свихнется, его чистосердечное признание никто не станет слушать. А если повесится, тем более.

– Записку успела подложить?

– А как же! Скандальчик мне только упростил задачу. Но все-таки он никуда не улетел.