Хетты

Сам текст договора обычно наносился на табличку из драгоценного металла (известно, что это были серебро, золото и железо) и скреплялся оттиском царской печати. Эти документы погибли. Сохранившиеся глиняные таблички — копии, сделанные для дворцовых архивов; ни одна из этих табличек не имеет царской печати. Подлинник документов был грамотой, дававшей вассалу власть, и утрата его была поэтому серьезным делом. Мы узнаем из записей, что договор с царем Алеппо был похищен из храма, где он хранился; этот правитель приложил много труда, чтобы получить новую копию из хеттской канцелярии.

Столь тщательно построенной системе не суждено было принести плодов. Нападение Ассирии на востоке, козни Арцавы на западе и подвиги таких авантюристов, как Маддуватта и Мита, привели к потере внешних провинций, и лишь постоянные войны позволяли удерживать границы страны.

5. Внешняя политика

За пределами своих границ ранние хеттские цари видели лишь врагов. Изменилось ли что-нибудь после заключения договора между Киццуватной и царем Телепину, сказать трудно, поскольку договор не сохранился. Ко времени Суппилулиумы мир Западной Азии сплотился и стал управляться тремя великими державами: Египтом (Мицри, библейский Мизраим), Вавилоном (называвшимся в то время Кар — Дуниашем) и Митанни (хуррятское царство, управляемое знатью индоиранского происхождения). Между странами установилось некое равновесие, и из найденной в Телль — эль — Амарне дипломатической переписки видно, что они были в превосходных отношениях. То и дело происходил обмен посольскими делегациями, подносившими изысканные дары, а все три монарха именовали друг друга братьями, и дружба регулярно укреплялась дипломатическими браками. Но военные походы Суппилулиумы покончили с властью Митанви, и с той поры Хатти стала одной из трех великих держав в этом древнем сообществе народов.

Когда два «великих царя» заключали между собой договор, это совершалось на условиях полнейшего равноправия. Единственный сохранившийся образец такого договора — договор между Хаттусили III и Рамсесом II, заключенный около 1269 г до н. э. Впрочем, известно, что существовали по меньшей мере два предшествовавших договора между Хатти и Египтом, и можно не сомневаться, что дружественные отношения между Вавилоном и этими двумя державами зиждились на подобной же договорной основе. Лейтмотив таких договоров — установление «братских взаимоотношений».

Это подразумевает невозможность войны между двумя державами и оборонительно — наступательный союз. Эти темы разрабатываются достаточно подробно. Договаривающиеся стороны берут на себя такое обязательство: если один из правителей умирает, другой обеспечивает переход трона к законному наследнику первого. Эта взаимная династическая гарантия была, как мы видели, столь же существенной статьей и в договорах с вассалами; в самом деле, если династия отождествляется с государством, то падение ее означало бы падение царства как такового, независимо от его международного статуса. Обязанность выдавать беглецов излагается в «договоре о братстве» также на основе полной взаимности. Никаких других ограничений на суверенитет союзников не накладывалось, и они могли, таким образом, вступать в любые дипломатические отношения с третьими сторонами. Наконец, все статьи договора повторялись слово в слово, чтобы обеспечить полную идентичность обязательств для обеих сторон; более того, весь договор составлялся каждой из сторон и посылался другой стороне для ратификации; так, например, договор между Рамсесом и Хаттусили был обнаружен в двух версиях, из которых одна была высечена египетскими иероглифами на стенах храма в Карнаке, а другая, на аккадском, найдена на клинописной табличке в Богазкёе. Иногда, оказывая любезность, ту же привилегию предоставляли вассалу.

В своих политических маневрах государства тщательно остерегались наносить обиды своим могущественным соседям. Это можно проиллюстрировать договором между Суппилулиумой и царем Киццуватны — одним из самых ранних дошедших до нас хетских договоров. Случай с Киццуватны преподносится как случай самоопределения и оправдывается ссылкой на прецедент, когда царь Митании сам положил этот принцип в основу своего поведения.