Хякки Яко (СИ)

Основа нашего генома — манипуляция костной тканью, казалось бы, что вообще можно к этому добавить? Но! Важно понимать, что организм это единая структура где всё взаимосвязано. Любое воздействие, на любую его часть мгновенно приведёт к реакции всей системы в целом, и отсюда вытекает вопрос — как вообще может работать наш геном?! Для примера отлично подходит запомнившаяся мне сцена из аниме, где какой-то белобрысый Кагуя, чьё имя к сожалению не сохранилось в моей памяти, сражался с какими-то парнем в зелёном комбинезоне. В один момент, Кагуя буквально выдернул себе позвоночник, создавая из него меч и… ничего, он даже не пошатнулся. И тот факт, что при отсутствии спинного мозга движения и даже нормальная координация невозможны, его нисколько не волновал. Можно списать всё на регенерацию, но опять же, он сначала изменил себе позвоночник, создав из него клинок и только потом выдернул его, а значит, какое-то время, в его организме была изменённая кость, чьё малейшее повреждение у обычного человека чревато ужасающими последствиями, но он на это даже внимания не обратил. Как? Всё просто: повышенный болевой порог, регенерация, увеличенная сила и выносливость, почти абсолютный иммунитет, полное ощущение собственного тела… всё это лишь часть истиной способности, что присуща обладателям Шикоцумьяку, помимо управления своими костями, а именно — адаптация, причём именно что к внутренним изменениям. То есть, если Кагуя долго пробудет под водой, жабры у него, разумеется, не отрастут. Однако, в случае изменения скелета, его организм моментально перестроится для наилучшего функционирования, причём спектр изменений просто огромен: от банального отсутствия воспаления и кровотока при появлении из руки костяного клинка, до полной перестройки нервной и кровеносной системы, в случае действительно обширных изменений. Невероятные возможности, что дарованы Кагуя по праву рождения омрачает лишь одно — изменение организма происходит инстинктивно и совершенно не поддаётся контролю. Влиять можно лишь на кости, а всё остальное изменится следом, но изменится так, как решит сам организм, руководствуясь своим «золотым стандартом» — то есть с наименьшими затратами и наибольшей выгодой для себя, что в прочем меня абсолютно устраивает.

Последний раз всё взвесив, я, как и тысячи раз до этого, закрыл глаза и погрузился в медитацию. Работы предстояло много и была она крайне малоприятна.

* * *

Бросив добычу на пол своего шалаша я очередной раз придирчиво осмотрел себя в маленьком ручном зеркале, что до недавних пор принадлежало одному невезучему торговцу.

Из мутного отражения на меня смотрел хмурый одиннадцатилетний пацан, с густой гривой длинных алых волос. Эх, состричь бы их, да всё рука не поднимается. Дурость конечно, но это единственное что выделяет меня среди Кагуя, да и нравятся они мне, чего греха таить.

Аккуратно завернув зеркало в тряпицу я начал неспешно разбирать свою добычу: три кисточки для письма, коробочка с чернильным порошком, два метровых свитка пергамента и где-то пол кило золотых монет. Не густо, но лучше чем ничего.

За прошедшие пять лет мало что поменялось в укладе моей жизни. Модификация скелета прекратилась, но не подошла к концу, так как сделать ещё можно было много, но вот действительно полезных идей у меня не осталось.

Первым делом я превратил рёбра и грудину в некий аналог сегментарной брони, с наслоением линий рёбер друг на друга, при этом попытался минимизировать количество открытой хрящевой ткани в ней. Следом я заделал зазор между ключицами, срастил лучевые и берцовые кости, создал с нуля броню в брюшной полости и нарастил ещё один слой костной ткани поверх всей спины, особенно выделив позвоночник, за место ногтей у меня теперь так же вполне себе настоящие когти, правда втягивать их, как представители семейства кошачьих, я конечно не могу, но тут снова помогает геном. Мои зубы лишились всех нервов и теперь являются прямым продолжением челюстей, которые, кстати, стали куда мощнее. Череп же, как и крестец, копчик, плечевые и бедренные кости тоже были изменены, правда не столь кардинально, по сути, единственным что я не трогал были кисти, за исключение когтей, и ступни, из-за своей загруженности и как следствие — сложного строения.

Если же подытожить, то в моём теле, на данный момент, из-за многочисленных изменений и моего стремления минимизировать свои слабости, превратив всё своё тело в монолитную броню, всего 106 костей, что, по сути своей, превращает меня в живой танк, при этом вешу я соответствующе — где-то в районе 70–80 килограмм, что для жилистого одиннадцатилетнего парня — не мало.