Хякки Яко (СИ)

Резкий уход вбок и окутанное порывами шквального ветра лезвие катаны проносится в считанных миллиметрах от его тела. Ещё один рывок и вновь смертельный удар обходит его стороной, последний шаг и цель окажется на расстоянии удара… Техника замены выдернула Данзо из-под атаки в последний момент. Миг, и в том место где долю секунды назад стоял молодой шиноби с небес ударяет ветвистый разряд молнии, мгновенно оплавляющий почву в месте соприкосновения с земной твердью.

Раскатистый гул Шимура уже не слышал, тут же устремляясь в новую атаку. Противников было больше, они были опытнее и действовали куда более слаженно. Всё это вместе перекрывало перевес в чистой силе, что довольно быстро дал о себе знать стоило лишь двум отрядам сойтись в жёстком клинче.

Режим Мудреца и Техника Восьми Врат давали шиноби Конохи неоспоримое преимущество в ближнем бою, и к чести защитников Скрытой Травы, сей факт они осознали крайне быстро, потеряв по итогу первого витка противостояния лишь одного бойца, что недооценил возможности призыва Хирузена и почти сразу выбыл из боя с разломанной грудной клеткой и отбитыми лёгкими. Больше Кусовцы таких ошибок не допускали, и планомерно загоняли их в угол тут же разрывая дистанцию едва кто-то из них пытался навязать ближний бой, перманентно погребая вверенный ему отряд под градом всевозможных стихийных дзюцу.

По прошествии нескольких минут от уединённой рощи остались одни воспоминания и обугленный стволы деревьев. Ревущее пламя уже подбиралось к ступеням храма, пока бушующие потоки ветра вырывали каменные идолы из ставшей вязкой словно кисель земли. Отовсюду доносился грохот взрывов, а схватка лишь набирала обороты. Очень скоро стало ясно, что быстро решить возникший конфликт ни у одной из сторон не получится, но если для шиноби Травы любая задержка означала скорый приход подмоги, то для отряда Данзо промедление было подобно смерти. Им срочно нужно было идти на прорыв, но Шимура медлил. Мелькая меж смертоносных техник, он всё выискивал след той мрази, понимая что иного шанса достать её может и не быть. Всплески чакры и канонада стихийных дзюцу сбивали сенсорику, не давали сосредоточиться, но он всё продолжал искать, и в какой-то момент судьба ему улыбнулась.

Стремительный росчерк сияющего полумесяцы, что должен был разрубить его на две неравные части, вместо этого угодил в покатую крышу чудом уцелевшего храма, что впрочем уже понемногу начал прогорать и крениться, медленно утопая в рыхлой словно песок земле. И в тот же миг где-то в глубине святого места, на краткую долю мгновения, зажегся огонёк столь знакомой ему чакры! Секунда и тело молодого джонина пробивает собой древние стены, орошая округу россыпью осколков и каменной крошкой. Невиданное святотатство, но когда это мораль и гнев Богов заботили шиноби?

Их Цель оказалась прямо перед ним, на расстоянии вытянутой руки. В полумраке плохо освещённой кельи его гротескный бледный силуэт, с светящимися отражённым светом тусклых свечей янтарными глазами, более походил злому духу чем человеку, но Данзо не обманывался — перед ним был враг из плоти и крови. Враг которого можно было убить. Враг которому он задолжал целых две жизни.

Бледнолицый казалось нисколько не удивился ему. Поцарапанное осколками лицо исказилось в приторной улыбке, в то время как единственная уцелевшая рука скрылась за спиной.

Он явно хотел что-то сказать, но более времени юный Шимура ему не дал. Едва найдя глазами искомое, он тут же нанёс удар. Меч в его руке протяжно взвизгнул, разрезая податливый воздух, и в ту же секунду голова Бледнолицего отродья скатилась на пол, щедро орошая тот вязкой, казавшейся чёрной в полутьме кельи, кровью. Тело рухнуло секундной позже, развалившись близ отрубленной конечности безвольным шматом истерзанной плоти. Всё было кончено. Он смог. Он сделал это.

Шум ни на миг не прекращавшейся битвы казалось стих под весом этого озарения. Впервые за все те дни, что он пробыл в этой Стране Данзо сумел вздохнуть полной грудью, набрать в пустые лёгкие столь необходимый ему воздух… как вдруг завалившаяся на бок голова уставилась прямо на него, а казавшееся безжизненным тело неестественно выгнулось, подняв вверх единственную руку, в сжатых пальцах которой Данзо только сейчас заметил небольшой ларец с ровными гранями, щедро украшенный резьбой и письменами.

Ничего более он предпринять не сумел. Пальцы мертвеца с хрустом сжались на шкатулке, и тут же округу буквально затопила волна чакры столь мерзкой, что у молодого джонина на толику секунды перехватило дух. Усиленная Режимом Мудреца сенсорика сейчас играла против него. Он кожей чувствовал всю ту ярость что клокотала в сути этой странной чакры, и тот океан едкой ненависти ко всему сущему, что пронизывал её естество, наполняя то горькой жёлчью отчаяния и тоски.