Хякки Яко (СИ)

— Этого бы не случилось не дай ты себя заметить каким-то желторотым соплякам! Ты уверял меня что контролируешь ситуацию! А что в итоге?!

— К сожалению, из-за того что мне приходится уделять внимание сразу многим телам, находящимся на большом расстоянии друг от друга, мои возможности сильно ограничены. Я был уверен что внушение оправдало себя. Столь лёгкое воздействие в принципе почти невозможно было отследить, это даже внушением назвать сложно, по сути я просто зародил идею, что полностью соответствовала их собственным взглядам на ситуацию и удерживал её на периферии сознания столько сколько мог. Они должны были уйти, Господин, они хотели уйти, я точно знаю это. И даже так решил повременить с кражей Коробки, но всё оказалось тщетно. Я недооценил их волю или же глупость, в любом случае мне нет прощения, вы вправе покарать меня так как считаете нужным, — ровным, убаюкивающе-мягким голосом вещал бледнолицый даже не дрогнув когда речь зашла о возможном наказании. В ответ старик лишь удостоил его яростным взглядом, после чего тело несчастного перемололо в труху, расплескав по округе мешанину из плоти и внутренностей.

— На этот раз я оставлю твой провал без должного воздаяния, — зная что верный слуга прекрасно его слышит, проскрипел Мадара, обращаясь в пустоту, — Но следующий просчёт станет для тебя последним. Таково моё слово!

Глава 92

Дверь моего кабинета ещё не успела закрыться, отрезая коридор и мелькнувшую в нём спину одного не в меру инициативного несостоявшегося мстителя, за что и получил от меня головомойку и целый список различных взысканий за свою самодеятельность, как Хидеки, давно уже оккупировавший дальний его угол, превратив тот в подобие бункера совмещённого с комнатой ожидания, надёжно скрытого от прочего мира за многими слоями барьеров и печатей, покинул своё убежище, и всего за два шага очутившись ровно посередине комнаты, принялся сверлить меня тяжёлым взглядом.

— Что? — спросил я наконец учёного, после того как длительность сей пантомимы превысила все нормы приличия и начала откровенно раздражать.

— Ты знал, — веско бросил он мне, — Знал и всё равно отправил их туда, наплевав на все возможные риски, логику и здравый смысл.

— Глупости, — отрезал я вернувшись к разбору документов, всем своим видом демонстрируя, что разговор окончен, но Главного Ирьенина Клана едва ли можно было пронять показным недовольством, даже моим.

— Даже не пытайся отделаться от меня, Тэкеши! — не на шутку раздухарившись, почти прокричал он, — Быть может ты и не ведал наверняка, но точно подозревал! И всё равно отправил этих мальчишек прямо в пасть Шинигами!

— С каких это пор ты стал таким сентиментальным? Помнится прежде тебя не очень волновали вопросы этики, что изменилось теперь?

— Меня тревожат не их жизни, но то что ты столь легко согласился ими пожертвовать! Это на тебя совершенно не похоже!

Тут я всё же поднял голову и не скрывая изумления во взгляде во все глаза уставился на своего старого друга, что продолжал сверлить меня нервным взором пары глаз.

На мгновение в кабинете воцарилась абсолютная тишина, нарушаемая лишь редкими несвязными криками, что гулявший в вышине ветер подхватывал с улицы и заносил сквозь приоткрытое окно, но уже спустя секунду кабинет потонул в моём громогласном хохоте. Я ржал так, что стены Резиденции Хокаге буквально тряслись, а само здание ощутимо подрагивало, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, слишком слабо что бы можно было заметить со стороны, не приглядываясь, но достаточно ощутимо для тех кто находился сейчас внутри. Уж не знаю как себе объяснили сей феномен чиновники и те немногие шиноби, что пребывали сейчас на территории Башни, но успокоившись и бросив мельком взгляд на раскинувшиеся внизу просторы, я не увидел следов паники и улепётывающих прочь бумагомарак, от чего сердце невольно тронула гордость. Всё же доставшийся мне в наследство от Тобирамы штат я во многом расширил и дополнил, а тех кого оставил на местах в первое время инструктировал лично, потому как в таком деле легче потратить пару месяцев, вдалбливая в голову незадачливого служащего прописные истины, чем после разгребать за ними тонны подшитой макулатуры и испорченного пергамента.

— Так значит ты решил, что мне снова промыли мозги? — даже не пытаясь скрыть кривой оскал и ехидный блеск в глазах, спросил я этого параноика, что после устроенного мной представления то ли разуверился в собственных размышлениях, толи напротив нашёл в нём то самое неопровержимое доказательство собственных невнятных теорий. В любом случае сказать что-либо в свою защиту я Хидеки не дал, вновь забрав себе слово:

— В таком случае можешь быть спокоен, я в своём уме… ну или по крайней мере не более сумасшедший чем обычно.