[Хичи 1-2] Врата. За синим горизонтом событий

Я оглянулся, она взяла мою руку и что-то положила в нее. Это был браслет из хичи-металла, отличительный знак побывавшего в полете. Стоила такая игрушка не менее пятисот долларов. Я не мог позволить себе купить такой. Я смотрел на него, стараясь придумать, что ей ответить.

— Боб?

— Что?

Голос ее прозвучал раздраженно.

— В таких случаях полагается говорить спасибо.

— А еще полагается правдиво отвечать на вопросы. Например, не врать, что не видела Дэйна Мечникова, если провела с ним всю ночь.

— Ты шпионил за мной! — вспыхнула Клара.

— Ты солгала мне.

— Боб! Я тебе не принадлежу. Дэйн человек и друг.

— Друг! — рявкнул я и закрыл голову руками.

Мечников мог быть кем угодно, только не другом. От одной мысли, что Клара занималась с ним любовью, у меня в паху все переворачивалось. Мне это ощущение не понравилось, потому что я не смог определить его. Это не было гневом или ревностью. Какой-то компонент этого омерзительного чувства оставался неприлично закрытым. И почти завывая, я сказал, понимая, что это нелогично:

— Я тебя с ним познакомил!

— Это не дает тебе права предъявлять мне претензии! Ну, хорошо, — ответила Клара, — может, я и была с ним в постели несколько раз. Это не меняет моих чувств к тебе.

— Это меняет мое чувство к тебе, Клара.

Она недоумевающе посмотрела на меня.

— И ты смеешь это говорить?! Да ты сам насквозь пропах косметикой и потом какой-то дешевой шлюхи!

Она застала меня врасплох.

— Не дешевой, — отвернувшись, ответил я. — Просто я утешал человека, которому больно.

Клара демонически расхохоталась, и смех ее прозвучал очень неприятно. За ним слышался настоящий гнев.

— Луиза Форхенд? Она и сюда пролезла.

Маленькая девочка держала мяч и во все глаза смотрела на нас. Я видел, что она напугана и не знает, что делать.

— Клара, я не позволю тебе делать из меня дурака, — едва сдерживая гнев, тихо проговорил я.

— Все понятно! — с отвращением воскликнула она и повернулась, чтобы уйти. Я протянул к ней руку, но она всхлипнула и изо всех сил ударила меня. Удар пришелся в плечо. Это была ее ошибка.

Это всегда является ошибкой. И дело здесь не в рациональности отношений или оправдании, дело в сигнале. Это был неверный сигнал. Волки не убивают друг друга, потому что младший и более слабый подчиняется сам. Он ложится на спину, подставляет горло и машет лапами, показывая, что он побежден. Если бы не этот ритуал, волков бы не осталось вообще.

Почему-то мужчины обычно не убивают женщин и не забивают их насмерть. Не могут побороть в себе инстинкт сильного. Как бы страстно ему ни хотелось ударить ее, внутренние механизмы сдерживают. Но если женщина допускает ошибку и подает другой сигнал, то есть нарушает этот закон первой…

Я ударил ее изо всех сил пять раз — по лицу, по груди, по животу. Клара с плачем упала. Я наклонился, поднял ее голову и абсолютно хладнокровно ударил еще дважды. Это напоминало какой-то языческий танец, поставленный на сцене жизни самим Господом Богом. Все выглядело идеально срежиссированным и в то же время абсолютно неизбежным. Я лишь чувствовал, что дышу так тяжело, будто взобрался на гору бегом. Кровь шумела у меня в ушах, а глаза затянуло кровавой дымкой.

Наконец я услышал далекий детский плач. Оглянувшись, я увидел девочку, Вэтги. Она смотрела на меня с широко раскрытым ртом, а по ее широким, пурпурно-черным щекам катились крупные слезы.

Я подался вперед, чтобы подойти к ребенку и успокоить ее, но Вэтти закричала и побежала за подпорки виноградника.

Я снова повернулся к Кларе, которая уже села и, не глядя на меня, прикрыла рот ладонью. Она отняла руку и на что-то посмотрела — зуб.

Я ничего не сказал. Просто не знал, что в таких случаях следует говорить, и по правде говоря, ни о чем не думал. Взглянув на Клару, я как-то судорожно махнул рукой, повернулся и ушел.

Не помню, что я делал последующие несколько часов. Знаю, что не спал, хотя физически был крайне истощен. Некоторое время я просидел в своей комнате. Потом опять вышел. Помню, с кем-то долго говорил — кажется, это был турист с Венеры. Я рассказал ему, как удивительно интересно и возбуждающе быть старателем. Затем я что-то ел в столовой. И все время думал. В тот момент мне до боли в сердце хотелось убить Клару. Во мне накопилось невообразимое количество ярости, а я даже не подозревал об этом, пока она не спустила курок.

Не знаю, простит ли Клара меня когда-нибудь. Я не был уверен в этом и даже не был уверен, что хочу этого. Я не мог представить себе, чтобы мы снова стали любовниками. Но наконец я понял, что хочу извиниться.

Но ее в ее квартире не оказалось. Не было никого, кроме молодой полной чернокожей женщины с трагическим выражением лица, которая медленно разбирала вещи. Когда я спросил о Кларе, она начала плакать.

— Она улетела, — всхлипывая, сообщила женщина.

— Улетела?

— О, она выглядела ужасно. Кто-то, должно быть, сильно избил ее! Она привела Вэтти и сказала, что больше не может о ней заботиться. Отдала мне всю свою одежду… но что я буду делать с Вэтти? Ведь я работаю.

— Куда улетела?

Женщина подняла голову.

— Назад на Венеру. На корабле. Он вылетел час назад.